государыне и великим княжнам приехать в Германию, забыв о существовании государя и наследника!..

Как грустно и больно, что уважаемый русский генерал столь легкомысленно отнесся к своей работе, обратив свой труд, на который он смотрит как на труд исторический, в чисто романтическое повествование!

Как, например, я, будучи личным ординарцем генерала от кавалерии графа Келлера в Киеве, мог выходить на улицу «только в сопровождении двух немецких капралов»!.. Почему именно двух, а не четырех или шести?! И почему именно капралов, а не фельдфебелей или даже лейтенантов?!

Словом, получается что-то, еще никогда не виданное на военной службе: ординарец ходит гулять с ординарцами же, к тому же еще и иностранными!

И потом, какое это было командование в Берлине, с которым я сносился по телеграфу?..

Неужели же генералу Дитерихсу неизвестно было, что германское командование на Украине находилось в Киеве, а главнокомандование было в то время в Аахене?

Из моей книги явствует, что единственная телеграмма, которую я послал из Киева в Германию, была на имя великого герцога Эрнста Людвига Гессенского с извещением, что прибыл в Киев!

Я не буду затруднять читателя дальнейшей полемикой с генералом Дитерихсом, который, доверив досужим осведомителям, не постеснялся столь легко и нелицеприятно отнестись ко мне. Господь Бог да будет ему судьей!..

Быть может, читателю покажется странным, что я ни словом не упоминаю о трагических событиях июля 1918 года.

Я не делаю этого потому, что о них много написано лицами, считающими себя в этом вопросе компетентными, мне же ничего нового по этому делу неизвестно.

В моей душе и в моем сердце память о царственных узниках и святых страдальцах, брошенных нами в далекой Сибири на произвол судьбы, никогда не умрет!! И скорбные лики их, виденные мною в последний раз в Тобольске, будут мне на всю жизнь укором, что мы, считавшие и пытающиеся ныне считать себя их верноподданными, не так должны были отнестись к ним… Не такой помощи они ждали от нас!..

И мы должны признать, что присяги, данной им на кресте и святом Евангелии, мы не сдержали, и за это преступление русский народ сторицей расплачивается, десять лет пребывая во власти кровавой большевистской тирании, а мы, беженцы из родной земли, в голоде, холоде и нищете прозябаем на чужбине!!!

Фотоархив

Его императорское величество государь император Николай II с семьей. Царское Село. 1913 г.

Его императорское величество государь император Николай Александрович (1868–1918)

Ее императорское величество государыня императрица Александра Феодоровна (1872–1918)

Его императорское высочество наследник цесаревич и великий князь Алексей Николаевич (1904–1918)

Ее императорское высочество великая княжна Ольга Николаевна (1895–1918)

Ее императорское высочество великая княжна Татьяна Николаевна (1897–1918)

Ее императорское высочество великая княжна Мария Николаевна (1899–1918)

Ее императорское высочество великая княжна Анастасия Николаевна (1901–1918)

Государыня императрица Александра Феодоровна и наследник цесаревич Алексей Николаевич

Государыня императрица Александра Феодоровна и великие княжны

Иван Антонович Думбадзе, отчим Сергея Маркова

Кавалерист Крымского Конного ее величества государыни императрицы Александры Феодоровны полка. 1914 г.

Офицерское собрание Крымского Конного полка в Симферополе

Императрица Александра Феодоровна и Анна Вырубова

Императрица Александра Феодоровна, Анна Вырубова и Юлия Ден

Анна Вырубова

Николай Евгеньевич Марков (Марков-второй)

Февральская революция 1917 г. в Петрограде

Восставшие на улицах Петрограда в феврале 1917 г.

Февраль 1917 г. Революционная милиция в Петрограде

Императрица Александра Феодоровна и ее дочери, великие княжны Ольга и Татьяна, в госпитале с ранеными и персоналом

Императрица Александра Феодоровна, Ольга и Татьяна в форме сестер милосердия во время работы в военном лазарете

Николай II под арестом в Царском Селе в 1917 г. Прогулка под охраной

Царские дочери с обритыми головами после перенесенной кори. Май 1917 г.

Дом в Тобольске, где содержалась царская семья

Приближенные семьи Романовых, последовавшие за ними в ссылку. В первом ряду: гофлектрисса Е.Г. Шнейдер, графиня А.В. Гендрикова; во втором ряду: генерал-адъютант И.Л. Татищев, наставник наследника цесаревича П.А. Жильяр, гофмаршал князь В.А. Долгоруков

Николай II под арестом в Тобольске заготавливает дрова вместе с сыном

Окруженный частоколом дом Ипатьева в Екатеринбурге, где под охраной разместили царскую семью

Помещение, в котором было совершено убийство царской семьи и слуг

Примечания

1

Куйдыш – земляк, товарищ (тат.). (Примеч. авт.)

2

Валидэ – мать народов (тат.); так крымские татары называли государыню. (Примеч. авт.)

3

Здравствуй, дорогая! (тат.) (Примеч. авт.)

4

Прощайте! Прощайте! (тат.) (Примеч. авт.)

5

Признаки гемофилии обнаружились у цесаревича Алексея значительно раньше, в грудном возрасте. Но царская семья считала нужным тщательно скрывать этот факт, что породило в обществе много сплетен и непонимания.

6

Так поначалу восторженная либеральная пресса именовала Февральскую революцию 1917 года, пока не оказалось, что кровь все же проливается, и жертв становится все больше.

7

Шарлотта Корде – дворянка, убившая из политических соображений деятеля Великой французской революции Жана