Оказавшись в отведённой для меня спальне, в которой я, по иронии судьбы, ни разу не спала, я было шагнула к шкафу с платьями, а потом решила повременить с переодеванием. Сначала обсудим новости, а уж после этого станет ясно, как именно будет проходить рабочая смена. Возможно, дальше тренировочного зала мы в итоге не уйдём. А внезапного нападения конкурентов теперь вроде бы не ожидается.

Я решительно отошла от шкафа и задумчиво двинулась в гостиную, не переставая размышлять о том, что ждёт меня завтра на финальном собеседовании и о реакции Рура на эту новость.

Однако же стоило войти внутрь, как на время все мысли попросту выпали из головы.

Я встала как вкопанная, дико осматривая изменившуюся гостиную.

Во-первых, там появился камин, оформленный красными и белыми кирпичиками. Ковёр во весь пол исчез, зато перед камином лежала имитация пушистой овечьей шкуры.

Во-вторых, посреди накрытого к чаю стола стоял большой букет белых роз!

Ну и завершающий штрих – помимо всевозможных банановых пирожных и шоколада я заметила большую прозрачную вазу с вишнёвым вареньем…

Буквально задыхаясь от ярости, я присела на корточки и потрогала пальцем пол. Тёплый, как и следовало ожидать. Как он всё успел? Ах, да разве это сейчас важно?!

Получается, он слышит абсолютно всё и везде: в моей комнате, в комнате Валды, в фургоне крысанов… абсолютный контроль! Выходит, я всегда и везде под наблюдением! Как он этого добился? Установил везде камеры и прослушку?! Даже Пырщ не зашёл так далеко!

Более того, чёртов бандит даже этого не стесняется! Ведь не мог же он не понимать, что я вполне способна срастить факты и сделать выводы! Небось ещё горд собой! Может, даже восхищений ждёт – мол, какой ты внимательный, Рур! И о безопасности моей заботишься так чутко…

Едва не рыча, я рванула назад и злобным ураганом ворвалась в спальню Рура, даже не подумав о том, что там, как в прошлый раз, может быть Шрам. К счастью, Шрама не было. И Рура тоже. Зато Умка лежала в одном из углов и дремала, положив морду на лапы. Наверное, следовало подумать о том, почему она здесь, а не ушла с хозяином. Но к тому моменту способность здраво соображать испарилась.

– Ах, тебя ещё и нет! – рявкнула я, окончательно взбешённая ситуацией и невозможностью выплеснуть злость.

В этот момент одна из дверей, ведущих в смежные помещения, открылась, и оттуда вышагнул Рур.

– Ты кричала? – уточнил он, нахмурившись.

Честно сказать, в первое мгновение я застыла. Было видно, что мой вопль выдернул Рура прямо из душа. По волосам и телу стекала вода, а из одежды имелось только полотенце, явно впопыхах обёрнутое вокруг бёдер. Казалось, оно упадёт от любого резкого движения.

– Что случилось? – уже спокойнее спросил он, чуть насмешливо наблюдая за тем, как я молча его рассматриваю, и небрежно прислонился к косяку, словно был одет в свой обычный костюм.

Смущение, разлившееся внутри кипятком, снова сменилось яростью, даже более жгучей, чем до этого. Теперь добавилась ещё и злость на себя и свою реакцию.

– Ты обложил меня со всех сторон! Подслушиваешь все мои разговоры и даже не стесняешься этого! – крикнула я, стараясь сосредоточиться на его лице. – Ты не оставляешь мне ни кусочка своей жизни, никакого права на свободу. Получается, что от тебя нигде не скрыться!

– Я просто хочу тебя защитить, – тихо и проникновенно сказал он, отлепился от косяка и шагнул ко мне.

Наверное, будь злость не такой масштабной и разъедающей, мне бы захотелось сбежать, но не сейчас. Сейчас я жаждала крови, поэтому тоже агрессивно подалась к нему, выставила палец вперёд и припечатала:

– Ну ладно – офис! Это можно понять! Но моя комната! Ты мог соблюсти хоть какие-то границы? Небось, ещё в душе камер понаставил?!

– Нет. Камер там точно нет.

– Тогда что? Прослушка?

– В этом нет нужды.

Я уставилась на него и вдруг поняла. Всё разом сложилось: и его стремление окружить меня камнем, и выданный им амулет, который я обязательно должна была всегда носить на шее, и то, что он точно знал, сколько врагов прячется под невидимыми щитами ещё до того, как они хоть как-то себя проявили… Шрам, помнится, всё пытался понять, как ему это удаётся.

– Ты слушаешь камень?! Может, и не только слушаешь… Наверное, ты как-то можешь общаться с ним, сливаться, вбирать через него информацию. Так?

Рур кивнул и зачем-то сделал ещё шаг ко мне.

Что-то изменилось. Как я ни старалась смотреть в лицо, но почему-то всё равно отчётливо видела, что полотенце, и без того держащееся еле-еле, начинает спадать, поскольку тело Рура… определённо на меня реагирует!

Новой волной жара от этого понимания буквально опалило изнутри.

Я задохнулась, не в силах отвести взгляд от медленно спадающего полотенца, и почему-то сглотнула. Его вообще собираются подхватывать?!

– Рур… – Мой голос звучал очень сдавленно, поскольку в горле пересохло напрочь. – У тебя полотенце спадает.

– И что? – равнодушно уточнил он, словно речь шла о каком-то пустяке.

– Держи его!

– Ничего нового ты там не увидишь.

Не веря услышанному, я вздёрнула голову и наткнулась на взгляд Рура – какой-то особенно тяжёлый, тёмный и обжигающий. Лава снова начала затапливать глаз. Почему-то сейчас этот взгляд меня не пугал, а больше заставлял испытывать какие-то странные, непривычные ощущения. Мне стало жарко. Воздух будто уплотнился, с неохотой позволяя себя вдыхать. Странная истома, вязкая и горячая, поднималась изнутри.

Внезапно стало очевидно, что между нами почти не осталось пространства.

– Боишься? – тяжело уронил он.

Я отрицательно мотнула головой, не в силах говорить.

– Хорошо. – Он медленно поднял руку к моему лицу и погладил большим пальцем нижнюю губу, заставив вздрогнуть всем телом от необычайно жгучих и почти болезненно сладких спазмов, прошивших тело.

Острота собственной реакции стала для меня открытием, заставила буквально потеряться к лавине незнакомых чувств.

Я сгорала, беспомощно тонула в его взгляде и боялась опустить глаза, чтобы проверить, на месте ли ещё это чёртово полотенце, словно оно было единственной преградой, держащей нас в рамках приличий.

Кто-то робко стукнул в дверь, но Рур не обратил на это никакого внимания. Кажется, он даже не услышал, так как всё внимание было приковано только ко мне. Зато меня этот стук заставил вынырнуть из того водоворота ощущений, которые бурлили внутри, захлёстывая с головой, и осознать происходящее.

Боже, что ж я творю-то?! А он что творит?!

– Рур, подожди… – Мой голос прозвучал как-то незнакомо – томно, с