Эти дни наполнены мыслями о вас, моих дорогих. Как бы хотелось мне быть сейчас с вами! Вот уж отпраздновали б мы твой и Марика дни рождения. Но вместе грустно и тяжело… Меня бодрит уверенность в том, что скоро все же я буду свободен и увижусь с тобой и с сынком. Все последующие праздники мы должны быть вместе, обязательно. Скоро 31. V, 15-летие нашей женитьбы, Лика!

Как хорошо было бы нам встретиться к этому дню и отпраздновать его вместе в нашей семье!

У нас здесь уже почти тепло. Температура выше 0°, доходит днем до 8—10°, снег бурно тает, — это хорошо. Чувствую себя по-прежнему, только вот ревматизм опять стал мучить, зимой было легче.

Работаю на прежнем месте, закончил хорошо зимний план.

Ликин! Вышли мне то, что я просил тебя из одежды: брюки, гимнастерку, носки, белье и проч. Сможешь ли ты приобрести и выслать для КВЧ краски, ноты и пр.?

А главное, пиши мне возможно чаще.

Крепко, крепко целую тебя и сына, твой Сема.

Привет от Саши.

Мой привет маме, Самуилу с семьей, всем родным.

26. IV. 1946 Г.

Дорогая моя Лика! Все же приходится мне ругать тебя… Почему не пишешь так, как мы договаривались с тобой?

За 3 1/ месяца имел от тебя всего лишь 2 письма. Еще и еще раз спрашиваю тебя: что случилось? Ведь теперь-то не должно быть никаких причин твоему молчанию. Как твое и Марика здоровье? Судя по твоему и Пашиным письмам, особо серьезного опасаться нет оснований, но нельзя так оставлять, надо беспрерывно наблюдать за его здоровьем. И ты не нервничай, береги себя, Лидука!

Мое заявление направлено из Канска в Секретар. Ос. Сов. 5/IV за № 30349/Д. Обратись и от себя с заявлением в тот же адрес. Напиши мне об этом, что тебе ответят? Я крепко надеюсь на то, что в ближайшее время вопрос мой положительно разрешится. 19/IV я получил от Паши посылочку, — пришлась кстати. Как ты устроилась с дачей на лето? С огородом? Как здоровье мамы? Бываешь ли ты у наших? Договоритесь, чтоб вместе хлопотать о моих делах.

Горячо поздравляю с 1-м Мая и с Годовщиной Дня Победы. Привет всем родным.

Крепонько целую тебя и сынку —

твой Сема

Лидик! Я посылал тебе телеграмму, получала ли ты ее и почему не ответила? Телеграммы посылать не разрешают, но, благодаря тому, что я на хорошем счету, с большим трудом мне удалось получить разрешение на ее отправку.

Сегодня 4/V, подал на имя Нач-ка Управления Краслага заявление о свидании с тобой и Мариком. Обошел все начальство, обещали поддержать.

Ты, со своей стороны, все же хлопочи в ГУЛАГе и пиши сама Нач-ку Краслага. Думаю, что на этот раз свидание получим. Когда приедешь, постарайся остановиться у кого-нибудь на квартире поближе к лагерю, а то до города далеко. Если разрешат свидание на 3 часа, то разобьем его на 3 дня — по 1 часу. Может удастся пробыть не по часу, а значительно дольше, если свидания будут происходить с вечера, 9—10 часов.

Меня волнует только вопрос о Марике, как ты с ним доедешь обратно? Здесь еще холодно, потеплее одевайтесь.

Ну, целукаю крепонько — твой Сема.

Решеты, 9/V — 1946 г.

Дорогая моя, любимая Лидука!

Сегодня радостный день для всех нас, для всего народа. И год тому назад я ликовал со всеми, празднуя победу. К этому радостному чувству присоединялась еще надежда увидеться вскоре с тобой, с сыном, с родными…

Мы с тобой увиделись… Но не так же, как нам хотелось бы, как это надо было бы после стольких лет разлуки… Что делать?

А сегодняшний день омрачается для меня крайним беспокойством по поводу неполучения от тебя никаких известий. Вот уж прошло почти 4 месяца со дня твоего отъезда, а я имел от тебя всего лишь 2 письма… Последнее от 26 февраля!?. В чем дело? Что случилось, родная?

Я совсем потерял уж голову, думая да гадая. Я тебе послал много писем, поздравительные телеграммы тебе и Марику послал 3/IV. Неужели ты ничего не получила?

Вчера мне передали, что С. Т. Муравин получил от своей матери письмо, в котором она пишет, что ты была у нее и жаловалась на неполучение моих писем. Мне это совсем непонятно… Но, если ты не получаешь моих писем, почему же и я не получаю твоих? Ведь ты же обещала мне писать часто. Почему ты не сдерживаешь своего слова? Ты знаешь какое значение для меня имеет получение писем из дому, — в них вся моя жизнь, связь с жизнью. Нет вестей из дому, нет писем, — и нить теряется, я попадаю в пустоту, в мрак… Мне так тяжело, если б ты только знала!..

Говорят, что вскоре вопрос должен разрешиться в общем порядке. Я думаю, что это именно так, — скоро, возможно до июля м-ца этого года.

Мое заявление в Ос. Совещ. отправлено из Управления 5/IV за № 30349/Д, — я уже писал тебе об этом. Обратись и ты, вместе с Пашей, туда же. Постарайтесь повидаться с работниками, рассматривающими и решающими эти дела.

Ликин! Я встречал часто в газетах имя Генерал-Полковника Горбатова А.В., — сейчас он избран депутатом в Верховный Совет СССР. Не Ал-др Васильевич ли это?

Если это он, то повидай его и поговори с ним обо мне, передав, конечно, ему от меня горячий привет и поздравления.

Он сможет помочь нам, — ведь он хорошо знает и меня, и тебя.

Ликин, дорогая! Как твои дела, работа и здоровье? Все ли благополучно? Как здоровье Мароника нашего? Смотрели ли его еще врачи, что говорят? Как его учеба, экзамены? Почему он не пишет мне ничего, даже не ответил мне на мои письма?

Устроилась ли ты с дачей, где?

Паша писала, что очень хотела бы взять Марика к себе на лето, — я думаю, что это было бы очень хорошо. Еще мама с Пашей очень хотели бы видеть тебя с Мариком чаще, а ты очень редко бываешь у них. Но я воздерживаюсь от высказываний, так как ты с моим мнением мало считаешься…

От Паши