– Касси, для тебя у меня всегда найдется время, – медленно проговорил он очень низким, грудным голосом.

– Тунгуска тактический планировщик, – представила Кассандра. – А еще мой друг и союзник с очень давних времен.

– Я и не знала, что Полисы сохранили такие пережитки, как дружба, – проворчала Ожье.

– Ты знаешь о нас куда меньше, чем тебе кажется, – огрызнулась Кассандра и обратилась к Тунгуске: – Наших гостей одолевает любопытство. Не мог бы ты ввести их в курс дела?

– Посмотрим, что тут можно сделать…

Тунгуска повернулся к стене, резко взмахнул рукой, и часть белой поверхности стала черной. Из этой мглы выплыли сферы и эллипсы – схема Солнечной системы в плоскости эклиптики. Она увеличилась в масштабе, изобразила систему лишь до орбиты Марса. Его самого символизировал непропорционально большой красный шар, сопровождаемый уцелевшим Деймосом и светящимся пятном на месте Фобоса.

– Коллапс квазичервоточины уничтожил все в радиусе нескольких десятков километров от спутника, – произнес Тунгуска размеренно и певуче, словно читая молитву. – Тем не менее вблизи Марса сохраняется высокая концентрация кораблей. Мы отслеживаем по крайней мере двести отчетливых выхлопов.

– Чьи это корабли? – спросила Ожье.

– Всех, кто мог и хотел укрепиться во внутренней части системы. Около семидесяти процентов воюющих – различные фракции Полисов. Двадцать процентов – корабли СШБВ, остальные – не союзные с первыми двумя стороны. Например, лунные сепаратисты и им подобные.

По мере того как Тунгуска рассказывал, на экране вспыхивали символы и эмблемы, густо заполняя пространство вблизи Красной планеты. Разобраться в их мешанине было почти невозможно.

– С Фобоса кто-нибудь выбрался живым? – спросила Ожье.

– Мы отслеживаем несколько медленно движущихся судов. Кажется, они покинули Фобос до того, как началась массированная атака.

– Тебя интересует кто-то конкретно? – спросила Кассандра.

– У меня была там подруга… Я не слишком хорошо ее узнала, но хочется верить, что она улетела вовремя.

– Боюсь, ничем не могу порадовать, – произнесла Кассандра, но, заглянув в лицо Ожье, поспешно добавила: – Однако кажется вполне вероятным, что часть людей…

– Думаю, она успела, – сказал Тунгуска.

– Да, наверное, – рассеянно поддакнула Ожье.

Чего сейчас не хватало, так это пустых утешений. Оставалось лишь надеяться, что Маурия села на один из тех медленных кораблей.

– Не могли бы вы дать мне ясный и простой ответ на следующий вопрос: кто выигрывает?

– Если ты не против, – сказал Тунгуска Кассандре, – я бы занялся работой. А то ответ на этот вопрос окажется для нас не слишком приятным. – Затем он добавил, обращаясь к Ожье и Флойду: – Приятно было познакомиться. Надеюсь, вы оба вернетесь домой живыми и здоровыми.

Он отвернулся и закрыл глаза.

– Я отвечу на ваш вопрос, – сказала Кассандра. – Чаша весов пока еще не склонилась ни на чью сторону. Если бы конфликт возник лишь между силами прогров и ретров, исход был бы очевиден. Победили бы Полисы – по крайней мере, в окрестностях Марса. Но умеренные прогры заключили союз с СШБВ. Пока это уравнивает силы сторон.

– Будем надеяться, что обе стороны это поймут и прекратят воевать, – сказала Ожье.

До того неподвижный, молча смотревший на экран Флойд кивнул. Кассандра покачала головой:

– Не стоит обманывать себя. Умеренные вывели все силы во внутреннюю часть системы. У агрессивных еще хватает резервов. И эти резервы идут сюда на полной тяге.

– Но это же безумие! – воскликнула Ожье. – Может, у них и хватит сил отнять у нас Марс и даже захватить Заросль вместе со всеми нашими поселениями внутри системы. Но агрессорам придется драться с умеренными, к тому же у них возникнет небольшая проблема с выжженной Землей.

– Что за проблема? – поинтересовался Флойд.

– Ретры окружили Землю бомбами. Обезопасили себя и ее от захвата прогров.

– То есть вы готовы разнести к чертям планету, лишь бы никому не отдать ее?

– Вкратце – да.

– Ожье, мне неприятно это говорить, но вы с програми друг друга стоите. Вы чокнутые.

– Флойд, готова поспорить: сейчас ты пожалел о том, что отправился со мной. – Не дожидаясь ответа, Ожье обратилась к Кассандре: – А где мы в этом кошмарном месиве?

– Мы вовсе не у Марса. Идем на полной тяге с того момента, как поймали вас в его атмосфере.

На полпути между Землей и Марсом, находящимися по одну сторону от Солнца, возник значок.

– Это мы?

– Мы, – подтвердила Кассандра. – Причем удираем. Позади нас чужой корабль.

– На полной тяге? – Ожье покачала головой. – Но движение не ощущается вообще!

– Поверь, мы движемся. Причем выполняем очень резкий маневр уклонения.

Поразительно! Ожье много слышала о технологических успехах прогров, но об умении компенсировать перегрузки – ничего. Похоже, даже разведка СШБВ не догадывается, насколько прогры опередили жителей Заросли. Или Кассандра обманывает в очередной раз?

– И кто же это, по-твоему?

– Возможно, союзник Ниагары или он сам. Судя по обводам, корабль Полисов отделился от основного флота агрессоров у Марса. Возможно, также запеленговал сигнал Калискана.

– До Калискана мы должны добраться первыми.

– Этим и занимаемся, – лаконично ответила Кассандра. – В оптимальных условиях мы достигли бы цели за восемь часов. К сожалению, преследующий корабль старается усложнить нам жизнь. Интенсивные маневры уклонения требуют много времени и энергии.

– Почему-то я не ощущаю никаких интенсивных маневров.

– Хм… – задумчиво проговорила Кассандра. – Пожалуй, тебе стоит увидеть кое-что.

– Что же?

Вместо ответа Кассандра провела Ожье с Флойдом через рубку, открыла дверь в другой коридор, остановилась у выпуклого сочленения стен и создала окно.

– Кроме вас, на борту еще восемнадцать раненых.

Ожье с радостью подумала о Скелсгард. Может, несмотря на сомнения Кассандры, Маурия все-таки жива?

– Беженцы с Фобоса?

– Нет, они не с Фобоса. Я знаю, ты ждешь известий о подруге. Если бы мне было известно что-нибудь о ней, я бы непременно сообщила.

За окном находился большой зал. Кассандра включила освещение, и Флойд с Ожье увидели толстый, обтекаемой формы корабль производства ретров. Такие способны садиться на планетах с атмосферой – Марсе и Титане – или швартоваться к высотным причальным башням на Венере. Шаттл был метров двадцати в длину, как раз по размеру зала, с угловатыми выступами маршевых двигателей, с похожими на насекомьи лапы захватами для контейнеров под днищем. На обожженной белой краске корпуса у носа, покрытого черными теплопоглощающими панелями, Ожье различила эмблему – зеленую крылатую лошадь.