создать русско-болгарское государство под своей властью не входило в расчеты болгарской знати. Умелая политика Цимисхия по отношению к Болгарии сделала свое дело — в придунайских землях росла вражда к Святославу. Но козырем Цимисхия в борьбе с русским князем оказалась не столько Болгария, сколько печенежская степь. Следуя традиционной политике Византии — властвовать, разделяя народы и натравливая их друг на друга, еще Никифор Фока, готовясь к войне с русскими, вступает в переговоры с печенегами, и в 968 г. по летописи (по сообщению Скилицы — Кедрина — в начале 969 г.) «придоша Печенези на Руску землю первое». Киев был осажден. Ольга со своими внуками заперлась в городе. Город был осажден со всех сторон «и не бе льзе из града вылести, ни вести послати, изнемогаху же людье гладом и водою». Негде было даже напоить коня — на Лыбеди стояли печенеги. По ту сторону Днепра собралось множество людей в ладьях, пытаясь прийти на помощь осажденным киевлянам, но «не бе льзе войти в Киев ни единому их». Нужно было как-то связаться с «людье оноя страны Днепра». И, видя опасность, которая угрожала родному городу, зная, что в том случае, если помощь не придет немедленно, то Киев падет, один «отрок», знавший печенежский язык, вызвался переплыть Днепр и сообщить собравшимся на левом берегу: «Аще не подступите заутра, предатися имамы Печенегом». Он взял уздечку и вышел из города. Идя «сквозь печенеги», он у всех спрашивал на печенежском языке: не видали ли они его коня? Подойдя к Днепру, он быстро сбросил с себя одежды и бросился в воду. Печенежские всадники бросились к берегу и, осыпая стрелами отважного «отрока», пытались его убить. Увидев плывущего к ним из осажденного Киева «отрока», русские воины с левого берега Днепра сели в ладью и поспешили к нему навстречу. Храбреца взяли в ладью, доставили на берег и привели к воеводе Претичу. «Отрок» повторил Претичу: «Аще не подступите заутра к городу, предатися хотят людье Печенегом». Претич решил поутру ворваться в город, освободить Ольгу и княжичей и «умчать» их «на сю страну». Мотив его решения, правда, был довольно странный — он опасался гнева Святослава: «Аще ли сего не створим, погубите нас имать Святослав». Очевидно, Претич не рассчитывал разбить и отогнать печенегов и ставил себе более скромную задачу: спасти от плена, а быть может, и от смерти мать и сыновей своего грозного князя.

Но обстоятельства сложились иначе, более благоприятно для русских, и именно потому, что Святослав был грозой не только для своих воевод, но и прежде всего для «ворогов». Когда Претич, на утро посадив своих людей в ладьи, начал переправляться через Днепр и его воины затрубили в трубы и подняли воинственный крик, печенеги подумали, что возвращается сам Святослав, и начали быстро отходить от Киева. Ольга с внуками вышла навстречу Претичу. Печенежский вождь вступил в переговоры с Претичем, спрашивая его: кто он, кто его люди, не князь ли он? На это Претич отвечал, что он только княжий «муж», посланный им «в сторожех», а следом за ним идет «полк со князем, бес числа множьство». Печенег обратился к Претичу с просьбой: «Буди ми друг». Тот согласился. Они обменялись оружием. Печенег дал Претичу коня, саблю и стрелы, а воевода одарил своего нежданно-негаданно приобретенного друга броней, мечом и щитом, типичным оружием русских воинов.

И отступиша Печенези от града.

Так повествует летописец об осаде Киева печенегами[566]. Нам нет оснований заподозрить в чем-либо народное предание, записанное летописцем. Память о первой осаде Киева печенегами была еще очень свежа в памяти «киян» во время составления начальной летописи и в основу красочного рассказа летописца, хотя и расцвеченного позднее фантазией, легли исторические события. Киев был освобожден. Но угроза со стороны печенежской степи оставалась. Правда, немало потрудилась «вещая» Ольга над «устроением» Русской земли, и созданная ею административная и финансовая система и окрепшая государственность давали возможность Святославу в течение ряда лет воевать, заглядывая в Киев ненадолго. И без него Русь не распадалась, доходы продолжали поступать в княжескую казну, княжие «мужи» творили суд и расправу, взимали дани, «уставляли», «нарубались» многочисленные «вои» и т. д.

Все это свидетельствует о том, что связи между отдельными русскими землями становились все более и более постоянными, крепкими, а процесс создания государственного строя варварской, полупатриархальной-полуфеодальной Руси интенсивно развивался при воздействии княгини Ольги и окружающих ее «мужей». В различных областях Руси сидели княжеские воеводы, подобные Претичу, пользовавшиеся властью и имевшие большие полномочия, но беспрекословно подчинявшиеся князю и опасавшиеся его гнева. Это видно из действий Претича, который побоялся вступить в борьбу с печенегами, но, узнав о том, что на следующий день Киев может пасть, решился на отчаянный шаг — прорваться в осажденный Киев, для того чтобы спасти от опасности Ольгу и сыновей Святослава прежде всего потому, что опасался гнева своего князя.

Все это несомненно так, но появление печенегов у стен стольного города, ужасы осады и т. п. не могли не вызвать среди «киян» недовольства поведением своего князя Святослава, который все время отсутствует, все время воюет, «чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив», а она, покинутая княжеской дружиной, ослабевшая уже хотя бы в силу того, что огромное войско «воев» Руси ушло с князем на Дунай, едва не стала добычей полудиких кочевников. С этим упреком «кияне» обратились к князю:

Аще не поидеши, ни обраниши нас, да паки нас возмуть, аще ти не жаль отчины своея, ни матере, стары суща, и детий своих». Святослав поспешно возвращается с дружиной в Киев и «прогнав Печенеги в поли.

И вот тут-то, в Киеве, Святослав и произносит свою знаменитую фразу:

Не любо ми есть в Киеве быти, хочю жити в Переяславци на Дунаи, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся…

Эта фраза дала возможность С.В. Бахрушину назвать Святослава «вождем бродячей дружины[567].

Да, действительно, Святослав ищет «чюжея земли», но «чюжея земли» искали и его предшественники, и его преемники. И в этом одна из особенностей государств антагонистических общественных формаций.

И.В. Сталин указывает:

Две основные функции характеризуют деятельность государства: внутренняя (главная) — держать эксплуатируемое большинство в узде и внешняя (не главная) — расширять территорию своего господствующего класса за счет территории других государств или защищать территорию своего государства от нападений со стороны других государств. Так было дело при рабовладельческом строе и феодализме[568].

И если Ольга