В разгар всех этих событий, докладывл В. Голенищев-Кутузов (24.09.1913), умер от болезни сеййид Файсал, султан Маската и Омана. Скончался в Маскате, 22 сентября. Престол оставил сыну Таймуру.

Из работ оманских историков следует, что сеййид Файсал ибн Турки был правителем экстравагантным. В его дворце в Маскате стояла огромная клетка со львом, которого держали в полуголодном состоянии и кормили человеческим мясом. По примеру Салманасара, легендарного владыки древнего ассирийского царства, в клетку с этим львом бросали провинившихся подданных султана. Аналогичным способом расправлялись и с пойманными пиратами, грабившими в море торговые суда оманцев, шедшие из Индии, Восточной Африки и с Занзибара.

Над дворцом сеййида Файсала каждую пятницу поднимали красный флаг. Им оповещали жителей Маската о наступлении дня уммы (общины) – времени отдыха от трудов и посвещения себя радости совместной пятничной молитвы в соборной мечети, а потом и встрече с друзьями.

Сеййид Файсал ибн Турки первым из владык Маската завел паровой катер. По его распоряжению во дворце установили и первый в Омане электрический движок. Купол дворца, подсвечиваемый по ночам с помощью этого движка, служил маяком для входивших в гавань судов. Вскоре, однако, все эти «игрушки» султана, как о них отзывались жители Маската, вышли из строя. Починить их оказалось некому, и он от них тут же освободился, как от старой мебели в доме.

В Омане во времена сеййида Файсала ибн Турки, рассказывают посещавшие эту страну российские дипломаты и офицеры военно-морского флота, ходили самые, пожалуй, необычные во всей Аравии денежные знаки – медные монеты пайс и тавила. Первую из них, пайс, завезли из Индии, где ее в свое время запустила в оборот Английская Ост-Индская компания. Другая монета, тавила, что в переводе с арабского языка значит «длинная», представляла собой согнутую пополам простую медную полоску. Появилась она в землях Омана еще во времена воинственных карматов, наводивших некогда страх и ужас на всю Аравию.

Из хроник Омана известно, что сеййид Файсал ибн Турки терпимо относился к евреям и христианам[320].

Численность населения Омана в 1888 г., когда сеййид Файсал пришел к власти, составляла, как отмечал русский консул в Багдаде П. Панафидин в заметках о посещении им портов Аравийского и Персидского побережий, 1 500 000 человек. В Маскате насчитывалось 35 000 жителей, а в Матрахе – 12 000 человек.

Вывоз Омана за 1888 г. оценивался англичанами в 204 097 английских фунтов, ввоз – в 166 376 фунтов стерлингов, а доходы султана (вместе с субсидией, которую он получал от британского правительства) – в 30 000 фунтов стерлингов[321].

В течение 1902–1903 гг., говорится в справочном материале под названием «Владения маскатского султана», подготовленном в 1905 г. русским генеральным консулом в Бендер-Бушире Николаем Помпеевичем Пассеком, «Маскат ежегодно посещало по 142 парохода». Подавляющее большинство из них –под английским флагом, а под русским – только восемь[322].

Суммарный вывоз Маската Н. Пассек оценивал в 1 280 007 руб. за 1902 г., и в 1 954 980 руб. – за 1903 г., а суммарный вывоз – в 2 353 454 руб. и 2 460 238 руб. соответственно[323].

После смерти сеййида Файсала (22.09. 1913) султаном Маската и Омана провозгласили сеййида Таймура ибн Файсала (правил 15.10.1913 – 10.02.1932).

В сентябре прошлого года (1913), докладывал консул Российской империи в Басре В. Голенищев-Кутузов (08.05.1914), сеййид Файсал ибн Турки скончался, «и престол маскатский занял, опять же благодаря поддержке Англии, его сын, сеййид Таймур ибн Файсал».

Покойный султан Файсал, писал В. Голенищев-Кутузов, «из-за своего англофильства был мало популярен среди своих подданных». В борьбе с его противниками внутри страны всегда «находил деятельную поддержку у англичан». С приходом к власти сеййида Таймура «внутренние беспорядки и междоусобия не прекратились». Новый султан, который «своим восхождением на престол обязан был англичанам», оставался «игрушкой в руках англо-индийского правительства». Шейхи племен маскатского султаната, «совершенно не считались с султаном», и, то и дело, восставали против него. Грабили торговые караваны и суда в море. Едва султан успевал подавить восстание в одном месте, как оно вспыхивало в другом «с новой силой».

Недавно, доносил В. Голенищев-Кутузов, одно из племен осадило «небольшой прибрежный город Карйат, что милях в 40 от Маската». После продолжительной осады жители города вынуждены были сдаться, и город подвергся тотальному грабежу. Султан в это время находился в Барке. Узнав о происшедшем в Карйате, он «обратился за помощью к английскому резиденту». И тот отправил ему на подмогу канонерскую лодку «Фокс». По прибытим в Карйат «судно открыло артиллерийский огонь по городу, занятому мятежниками». После двухчасовой бомбардировки город лежал в руинах.

Пока войско султана Маската и англичане занимались освобождением Карйата, указывал, В. Голенищев-Кутузов, «подверглась набегу кочевых племен Барка. Город удалось отбить».

Внутренние беспорядки в Омане, резюмировал русский консул, не прекращались, бунты и мятежи не стихали. Все это давало повод английскому правительству для «вмешательства во внутренние дела Маската»[324].

В год прихода сеййида Таймура к власти шейха Салима ибн Рашида ал-Харуси, учинившего в 1911 г. мятеж племен Внутреннего Омана против сеййида Файсала, провозгласили имамом Омана (24 мая 1913 г.). Вслед за этим возглавленный им имамат Оман (речь идет о территории Внутреннего Омана) объявил себя независимым от султаната Маскат. Разразилась кровопролитная семилетняя гражданская война. Англичане, дабы защитить Маскат, направили из Индии на помощь султану (июль 1913 г.) два батальона пехоты.

Конец этой войне положил заключенный между сторонами, при посредничестве Англии, Сибский договор. Согласно этому договору, подписанному в Сибе 25 сентября 1920 г. сеййидом Таймуром и имамом Мухаммадом ибн ‘Абд Аллахом ал–Халили, преемником имама Салима ибн Рашида ал-Харуси (умер 23.07.1920), стороны обязались жить в мире и согласии. В соответствии с достигнутым соглашением шейхи племен Внутреннего Омана поклялись набеги на прибрежные города не совершать, а споры и разногласия, возникавшие между племенами Внутреннего Омана и Эль-Батины, решать миром. Султан Маската признавал имама как духовного лидера и наделял его правом на «ограниченную юрисдикцию над внутренними районами страны». Иными словами, имам получал в управление земли Внутреннего Омана при признании им суверенитета султана Маската. «Домом власти» имама становилась Низва.