– Я никогда особо не увлекался чтением, командир.

– Значит, ты можешь сражаться? – спросил Тави.

– Да, командир, – ответил Маркус. – Я не смогу участвовать в бегах, но стоять на стене способен.

– Хорошо, – тихо сказал Тави. – Ты нам нужен.

– Командир, – продолжал Маркус, – мы никак не можем узнать, отступили их воины или нет.

– Нет. Но здесь есть определенный смысл, – ответил Тави. – Воины – это их щелкунчики, с помощью которых они решают самые трудные проблемы. А потом в дело вступают вспомогательные части. Таким образом, они уменьшают потери среди лучших воинов, остальные же получают необходимый боевой опыт.

– И все равно это кажется мне странным, – проворчал Маркус. – Еще один сильный удар, и они бы с нами покончили.

– Да, я знаю, – ответил Тави. – И ты знаешь. Предположим, Сарлу и ритуалистам это тоже известно. Не думаю, что они хотят, чтобы Насаугу досталась вся слава. Сарл должен сам с нами покончить, чтобы остаться в фаворе. Он хочет разделить победу с кастой ремесленников. Они получат право грабить наши земли, если именно они одержат над нами верх. Насауг останется в тени. И Сарл сохранит популярность.

– Если ты прав, – сказал Маркус.

– А если ошибаюсь, – ответил Тави, – то очень скоро наши шкуры продырявят стальные стрелы.

– Что ж, тогда все закончится быстро, – проворчал Первое копье.

Тави уловил в его голосе неожиданную горечь.

Он посмотрел на коренастую грузную фигуру Маркуса:

– Я сожалею о первой когорте. О легионерах твоей центурии.

– Мне следовало быть с ними, – произнес Маркус.

– Ты был ранен, – возразил Тави.

– Я знаю.

– И я стоял с ними за тебя, – добавил Тави.

Маркус слегка расслабился и посмотрел на Тави:

– Я слышал. После того, как ты вынес меня на себе, как хромую овцу.

Тави фыркнул:

– Овцы, с которыми мне приходилось иметь дело, были в два раза больше тебя. А бараны попадались еще крупнее.

– Ты был доминусом? – спросил Маркус.

Тави стиснул челюсти. Он снова забыл о своей роли. Он мог все свалить на усталость, но Руфус Сципио и близко не подходил к доменам.

– Нет, мне приходилось работать со скотом. Мои близкие говорили, что это полезный опыт.

– Не самый лучший способ учиться вести за собой людей.

Тави рассмеялся:

– Я не планировал, что все будет именно так.

– Война и планы – вещи несовместимые. Одно убивает другое.

– Я тебе верю, – сказал Тави и посмотрел на длинный пустой участок моста, поднимающийся к центру, – двести ярдов уходящего под углом камня шириной в тридцать футов, усыпанного мертвыми алеранцами и канимами. – Мы должны продержаться до рассвета, Маркус.

– Ты хочешь пойти в контратаку утром?

– Нет, – сказал Тави. – В полдень.

Маркус удивленно крякнул.

– Но мы не станем сильнее – чем дольше продолжается сражение, тем менее вероятно, что мы сможем оттеснить канимов.

– Полдень, – повторил Тави. – Ты должен мне поверить.

– Почему?

– Я не уверен, что у нас в лагере нет шпионов. О времени должен знать только ты, Первое копье.

Маркус посмотрел на него и кивнул:

– Хорошо, командир.

– Спасибо, – тихо ответил Тави. – Как только мы оттесним канимов за центр моста, я намерен пойти в атаку с одной когортой, пока инженеры будут работать.

– С одной когортой? – переспросил Маркус.

Тави кивнул:

– Если наш план сработает, одной когорты будет достаточно. Если нет, мы все равно не сможем удерживать канимов до тех пор, пока инженеры не закончат.

Маркус вздохнул. Первое копье понял, что из этого следует.

– Я намерен взять с собой добровольцев, – тихо добавил Тави.

– Ты их получишь, – сказал Маркус. – Однако я не понимаю, почему нам не следует нанести удар с рассветом, уничтожить мост и покончить с врагом.

– Если мы потеряем мост, они сумеют удерживать весь северный фронт небольшой частью своих войск, а остальные получат возможность убивать алеранцев в других местах. До тех пор пока мост стоит, мы можем перебрасывать легион на южную сторону, и они не осмелятся разделить свою армию. – Тави прищурился. – Это наша работа, Маркус. Она не слишком приятная, но я не могу передать ее кому-то другому.

Маркус крякнул, но возражать не стал.

– Волонтеры будут отдыхать до того момента, пока мы не пойдем в атаку. Остальная часть Первого алеранского останется в твоем распоряжении, в том числе лучники.

– Все шестеро. – Маркус вздохнул.

– Скажи им, чтобы берегли голову. Если их снайперы начнут стрелять, только наши рыцари смогут их остановить.

– Не учи бабушку варить яйца, – проворчал Маркус.

Тави фыркнул и повернулся к нему:

– Ты должен их удержать, Маркус. Любой ценой.

Маркус вздохнул:

– Есть, командир. – Он посмотрел в ночь. – Могу я дать совет?

– Давай, – сказал Тави.

– Не разбивай когорты, когда будешь набирать добровольцев. Они знают друг друга. Они вместе проходили обучение. Это важно.

Тави нахмурился:

– Я не возьму тех, кто не захочет.

– Тогда позаботься, чтобы люди, готовые умереть за тебя, имели все шансы уцелеть. Ты им должен.

Тави приподнял брови:

– Триста двадцать человек разом вызовутся добровольцами? Насколько такое вероятно?

Маркус искоса посмотрел на него:

– Командир, это пехота.

* * *

Три когорты вызвались участвовать в атаке.

И Тави пришлось заставить их тянуть жребий. К тому моменту, когда канимы возобновили натиск, он стоял на северном берегу Элинарха с победителями. «Или, – подумал он, – с проигравшими». Тут все зависело от того, удастся ли ему осуществить свой план.

Сердце сбилось с ритма, но он сурово приказал ему работать дальше.

– Командир, – сказал Шульц, – когда Антиллар Максимус был старшим центурионом нашей когорты, его центурия была первой. Но я лишь исполняю роль центуриона. У меня нет оснований командовать первой центурией, не говоря уж о когорте.

Тави посмотрел на головастика:

– Я говорил с другими центурионами. Они считают, что ты знаешь свое дело, Шульц, и твоя центурия до сих пор самая дисциплинированная. Так что ты будешь старшим центурионом до тех пор, пока я не отдам другого приказа. Ты меня слышал, солдат?

– Есть, командир! – тут же ответил Шульц.

– Хорошо, – сказал Тави.

Со стороны последней стены раздался рев легионеров, и все солдаты штурмовой когорты напряглись. Завыли горны канимов, и сражение на мосту возобновилось.

Тави ждал две минуты, пока на стене не появился сигнал – синее знамя рядом со штандартом легиона.

– Ты оказался прав, командир, – заметил Макс, в голосе которого слышалось удивление. Он подошел к Тави со стороны дальнего конца когорты, пристегивая более длинный меч, каким предпочитают сражаться дуэлянты и конные легионеры. – Они делают то, чего ты от них ждал. Используют вспомогательные части.

Тави вздохнул:

– Ты готов?

– Я родился готовым ко всему, – весело ответил Макс, вызвав негромкий смех