Широкая улыбка расплылась по лицу Бесса:

– Ты умен и находчив, эллин.

Бесс продолжал улыбаться, почесывал свою густую и прихотливо завитую бороду. Его глаза были хищно прищурены.

– Давно хочу по душам поговорить с Дарием. Пора расставить все по своим местам. Завтра утром царь созывает военный совет в своем шатре. Лучшего повода для разговора по душам не найти.

– Могу еще кое-что посоветовать, – глядя Бессу прямо в глаза, продолжал Персей.

– Что?! – живо поинтересовался Бесс.

– От имени недовольных должен выступить не ты, а Набарзан. Он и предложит возвести тебя на царский трон. Артаксеркс Четвертый, не правда ли, звучит весьма убедительно? И еще. Нужно всех постепенно приучать к мысли о возможности злодеяния, которое может оказаться единственным спасением для персов.

Утром персидские военачальники собрались в царском шатре. Предложение царя о срочной подготовке к сражению с македонцами подействовало на всех собравшихся угнетающе. Все с ужасом думали о новой битве.

По знаку Бесса первым от имени недовольных выступил Набарзан:

– Необходимость, великий царь, принуждает меня говорить резко. Прежде чем готовиться к сражению, надо собрать и вооружить новые войска. Но это не главное. Лишь один человек пользуется сейчас доверием восточных персов, – это Бесс. Я знаю, что слова мои режут тебе слух, но ведь и лекари исцеляют хворь сильными снадобьями. До окончательного разгрома Македонца доверь трон Бессу, чтобы уберечь восточную Персию и свою жизнь.

Царь в гневе вскочил с походного трона, выхватил меч, с которым последние дни не расставался ни днем, ни ночью, и закричал, указывая на Бесса и Набарзана:

– Изменники! Изменники!

Несколько военачальников поднялись вслед за Бессом и Набарзаном и покинули царский шатер.

В одно мгновение стало очевидно, насколько же тонки были нити, связывающие персидских вельмож с их царем. Персидские вельможи уже не верили своему царю, но они не доверяли и друг другу. Дарий вдруг почувствовал, что попал во власть Аримана, духа зла.

Едва изменники удалились, слова попросил Артабаз:

– О великий царь, заклинаю тебя и прошу: не следуй внушениям гнева. Гнев – плохой советчик. У мятежников больше воинов, чем у тебя. Без помощи бактрийцев, которыми командует Бесс, мы пропадем. Необходимо возвратить изменников к верности и повиновению. Разреши мне переговорить с ними.

Дарий вздрогнул. Вдруг он закрыл лицо руками и едва слышно прошептал:

– Вот оно, возмездие! Ведь это я! Я разрушил великое царство!

Артабаз тронул Дария за плечо и тихо сказал ему:

– Успокойся, царь! Еще не все потеряно.

– Что?! – изумился Дарий и поднял голову, взгляд его выражал глубокую растерянность. – Иди. Приведи их сюда. Я всех прощу.

Артабаз вошел в шатер Бесса, где собрались все сообщники, которые решили отстаивать свои выгоды, а не следовать долгу перед проигравшим свое царство царем.

В шатре воцарилась гнетущая тишина. Все взоры были прикованы к Артабазу.

– Царь прощает тебе, Набарзан, дерзкие необдуманные слова и тебе, Бесс, самовольное отделение. Царь ждет всех в своем шатре, чтобы продолжить военный совет.

Вскоре все вернулись в царский шатер, пали перед царем ниц и выразили лицемерным признанием свое раскаяние.

Как только военный совет закончился и все покинули царский шатер, Артабаз снова обратился к Дарию:

– Завтра мы отправляемся в путь. Таково твое решение, царь. И с ним на этот раз согласились все. Не желаешь ли ты ввериться надежной защите греческих наемников, единственных, кто по-настоящему предан тебе. Они так же, как и ты, ненавидят македонцев. Тогда твоя жизнь будет находиться в безопасности.

Собрав остатки своей гордости, Дарий отклонил предложение Артабаза:

– Нет! Я не желаю оставаться в долгу у греков.

На другой день рано утром персидское войско двинулось далее. Глухая тишина и недоверчивая тревога, господствовавшие повсюду, доказывали скорее об угрожающей, чем о прошедшей опасности. Колесницу царя плотным кольцом окружил Бесс со своими всадниками.

Артабаз, наблюдая за Бессом, неотступно следующим за царем, все больше и больше впадал в отчаяние от собственного бессилия что-либо предпринять, чтобы помочь царю. Верный царедворец, принимавший участие в возведении Дария на престол, чувствовал, что царю угрожает опасность.

Однажды Артабаз стал невольным свидетелем разговора между Бессом и Персеем, скачущими на лошадях впереди него. Артабаз давно присматривался к Персею, чувствовал, что от него исходит зло, направленное против Дария. Этот самоуверенный эллин, сторонящийся своих соотечественников, которые настороженно относились к нему, внушал Артабазу отвращение.

Несмотря на то что Бесс и Персей говорили тихо, горное ущелье, по которому они передвигались, усиливало голоса и донесло до Артабаза их разговор.

Бесс, осторожно подбирая слова, жаловался Персею:

– Дарий потерял главное, что движет любым человеком – надежду. Он не верит в победу над Александром. Безверие – болезнь страшная, неизлечимая.

– Эта болезнь притупляет ум, делает человека безвольным, слабым, легко поддающимся любому влиянию, – голос Персея был жестким. – Ненасытные македонцы не успокоятся до тех пор, пока вся Персия не подчинится им. Остановить их, тем более победить, будет невероятно трудно. Персии нужна твердая рука, железная воля и могучий ум великого стратега. Таким человеком можешь быть только ты, Бесс. Именно ты способен снова возвысить Персидское царство и уничтожить Македонца. Ты можешь целиком положиться на меня.

В душу Артабаза закрались дурные, тягостные предчувствия, едва он услышал эти слова. Артабаз решил срочно переговорить с предводителем греческих наемников и при первой же возможности свести его с царем, чтобы убедить Дария, что ему немедленно нужна надежная защита.

Выждав момент, когда Бесс и Персей отстали от царской колесницы, Артабаз настоял на встрече Дария с Патроном, предводителем греческих наемников.

Бесс и Персей, возвращаясь к царской колеснице, издали заметили беседующих. Персей прекрасно понял мимику грека и коротко бросил:

– Медлить больше нельзя, Бесс.

Они удалились от телохранителей, чтобы их никто не слышал. Бесс ждал, чтобы Персей сам облек в слова то, о чем оба думали.

– Сегодня, как только прибудем в Фару, все должно свершиться. Если мы упустим момент, он может никогда не повториться. Греческие наемники настороженно следят за нами и могут защитить Дария. Правда, нас гораздо больше. Силы будут неравны. И все же… У тебя есть друзья, влияние – все, что необходимо, чтобы стать царем. Ты ведь и сам так думаешь, не правда ли?

Бесс чувствовал, как поднимавшаяся в нем неведомая сила толкает его к последнему шагу, и он ответил не раздумывая: