эпохи бронзы (Деген-Ковалевский Б.Е., 1941, с. 231–267). В 30-е годы А.А. Иессен открывает отдельные древние захоронения в Кабардино-Балкарии (Археологические исследования…, 1941, с. 221–228). В горной части Северной Осетии работает Е.И. Крупнов (Крупнов Е.И., 1938, с. 41–47; 1951а, с. 26–70), у г. Моздок ведет раскопки курганов Б.Б. Пиотровский (Археологические исследования…, 1941, с. 245, 246; Пиотровский Ю.Ю., 1977, с. 15–19).

Великая Отечественная война 1941–1945 гг. прервала археологические исследования. Только с 1946 г. на Северном Кавказе было возобновлено изучение древностей. Они проводились почти во всех уголках Северного Кавказа, включая предгорный Дагестан (исследования Е.И. Крупнова, К.Э. Гриневича, В.И. Канивца, Т.М. Минаевой и др.). Итоги исследований первых десяти послевоенных лет были подведены Ереванской конференцией 1956 г. А.А. Иессен специально остановился тогда на проблеме изучения северокавказской культуры. По его мнению, эта культура может содержать «несколько хронологических подразделений», а ареал ее следует намечать «от Кубани до верхнего Терека и Сунжи» (Иессен А.А., 1956, с. 14).

Вплоть до 1960 г., несмотря на большое количество работ, в определенной степени затрагивающих эпоху бронзы Кавказа (Марковин В.И., 1960а, с. 280–284), не было специального исследования, посвященного интерпретации памятников соответствующей эпохи. Такой работой явилась монография В.И. Марковина «Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы». В ней привлечен материал старых раскопок и многочисленные случайные археологические находки, хранящиеся в разных музеях. К настоящему времени не все вопросы, затронутые в книге (происхождение культуры, этапы ее развития, локальные варианты), могут считаться разрешенными (Марковин В.И., 1960б, с. 31 и след.), многие из них требуют проверки и уточнения. Попытки в этом направлении уже сделаны. Так, В.А. Сафронов в связи с изучением Бородинского клада и топоров кабардино-пятигорского типа предложил четырехэтапную периодизацию, охватывающую время от XVII до XII вв. до н. э. (Сафронов В.А., 1968, с. 110–114). Несколько позже им была сделана новая попытка классификации и датировки древностей эпохи бронзы Северного Кавказа (Сафронов В.А., 1970; 1974, с. 63 и след.). Примененная В.А. Сафроновым методика датировки кавказских памятников на основе стратиграфических данных, полученных в степных курганах (в Калмыкии), представляется неубедительной (Марковин В.И., 1976, с. 197, 198).

Развернувшиеся за последние десятилетия большие археологические работы на Северном Кавказе позволили собрать значительное количество нового материала, что, несомненно, подвело и к несколько иной его интерпретации и к новым оригинальным научным обобщениям. Здесь следует упомянуть раскопки курганов в верховьях бассейна р. Кубань, на территории Кабардино-Балкарии и Северной Осетии. Результаты работ в верховьях р. Кубань обобщены в монографиях А.Л. Нечитайло. Ею предложена не только трехэтапная хронология изученных памятников (от рубежа III–II тысячелетия до н. э. и до XIII в. до н. э.), но и систематизирован археологический материал (Нечитайло А.Л., 1978а, с. 14 и след.; 1979, с. 133–143). Не менее важны результаты раскопок, опубликованные сотрудниками Кабардино-Балкарского научно-исследовательского института (Мизиев И.М., Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1973, с. 22–47; Бетрозов Р.Ж., 1974, с. 3–13; Бетрозов Р.Ж., Нагоев А.Х., 1984; Мизиев И.М., 1984; Батчаев В.М., 1984; 1986; Чеченов И.М., 1984). Они расширяют представление о культуре эпохи бронзы на Северном Кавказе и ее локальных особенностях.

Большое научное значение имели исследования памятников Северной Осетии. Помимо изучения отдельных комплексов (Газдапустаи Д., 1969, с. 140–145; Тменов В.Х., 1975, с. 113–131; 1980, с. 11–26), здесь велись крупные раскопки в районе сел. Дзуарикау (Николаева Н.А., Сафронов В.А., 1980). Материалы, обнаруженные в местных курганах, а также отдельные погребальные комплексы, вскрытые в селениях Ногир, Хазнидон и других пунктах, послужили основой для выделения Н.А. Николаевой особой «кубано-терской культуры» (Николаева Н.А., 1983, с. 37–40; 1987; 1989, с. 28 и след.). Принятая ею хронология для круга изучаемых древностей опирается на 16-ступенчатую периодизацию В.А. Сафронова, в основе которой покоится уже упоминавшаяся стратиграфия курганов Калмыкии (Сафронов В.А., 1970; 1978; 1979; и др.). Н.А. Николаева время существования «кубано-терской культуры» членит на шесть этапов — от ее становления и до заката, т. е. от XXII–XXI вв. до н. э. и до XIV в. до н. э. (Николаева Н.А., 1981, с. 82–90; 1989, с. 6, 41 и след.). Не останавливаясь здесь на деталях, заметим, что основной инвентарь «кубано-терской» культуры, как и включенные в нее памятники, ничем принципиально не отличаются от того комплекса археологического материала, который характерен для северокавказской культуры. Замена названий ничего положительного исторической науке не дает, оно только привносит в нее излишнюю путаницу.

Несомненно, изучение столь огромного ареала эпохи бронзы, каким являются предгорья и нагорья большей части Северного Кавказа, не представляется легким. Здесь не может быть абсолютно единых критериев для всех памятников, встречаемых в разных высотных зонах и различных географических условиях (карта 5), поэтому, очевидно, не следует говорить о единой северокавказской культуре, а будет более верным всю территорию, занятую близкими памятниками эпохи бронзы, считать культурно-исторической общностью (Марковин В.И., 1976, с. 200)[64].

Карта 5. Памятники северокавказской культурно-исторической общности.

а — археологические памятники, б — условная граница культурно-исторической общности, в — зона стыка культур.

1 — Ульский аул (Уляп); 2 — Хатажукаевский аул (Хатажукай); 3 — ст-ца Воздвиженская; 4 — ст-ца Андрюковская; 5 — ст-ца Казанская; 6 — ст-ца Псебайская (Псебай); 7 — ст-ца Новолабинская; 8 — пос. Александровский; 9 — пос. Геймановский; 10 — ст-ца Келермесская; 11 — хут. Кру на р. Ульке; 12 — г. Армавир; 13 — ст-ца Петропавловская; 14 — ст-ца Северская; 15 — ст-ца Новосвободная (впускные захоронения); 16 — пос. Праздничный; 17 — ст-ца Гиагинская; 18 — ст-ца Некрасовская; 19 — ст-ца Новоджерелиевская; 20 — ст-ца Кужорская; 21 — ст-ца Костромская; 22 — ст-ца Брюховецкая; 23 — ст-ца Роговская; 24 — ст-ца Константиновская; 25 — ст-ца Кубанская; 26 — г. Кисловодск; 27 — колония Николаевская у г. Пятигорска; 28 — колония Константиновская у г. Пятигорска; 29 — с. Летницкое; 30 — аул Адыге-Хабль; 31 — г. Усть-Джегута; 32 — аул Кубина; 33 — ст-ца Суворовская; 34 — пос. Холоднородниковский; 35 — пос. Волный; 36 — ст-ца Урупская; 37 — ст-ца Чамлыцкая; 38 — ст-ца Попутная; 39 — ст-ца Крымская; 40 — гора Машух; 41 — колония Каррас под г. Пятигорском; 42 — г. Георгиевск; 43 — г. Минеральные Воды; 44 — сел. Дивное; 45 — сел. Арзгир; 46 — сел. Александрия; 47 — сел. Благодарное; 48 — г. Моздок; 49 — г. Нальчик, селения Долинское и Соломенка; 50 — сел. Нартан; 51 — селения Чегем I, II; 52 — сел. Камлюко; 53 — сел. Урвань; 54 — сел. Старый Лескен; 55 — сел. Старый Урух; 56 — сел. Верхний Акбаш; 57 — с. Новоосетинское; 58 — сел. Хумалаг; 59 —