имени меняется вещь. Темное небытие, хранящее в себе Великое Дао, которое еще не явилось в мир вещей, а пребывало в своем латентном, покоящемся состоянии, породило рамки веществениого мира — Небо и Землю. Вслед за этим, обретя первоначальную вибрацию, обретя Имя, Дао породило всю тьму наполняющих Вселенную вещей и само стало вещью в безбрежных волнах эфирного океана "ци". Так из Небытия возникло Бытие, которое обязано своим существованием импульсу Имени-Слова. Однако первоначальным истоком Бытия и Небытия является Великое Дао. Поэтому-то, чтобы постичь этот мир, надо уметь видеть сущее еще в его внебытийной, непроявленной форме, а наблюдая мир Бытия, все внимание следует устремлять на его крайние проявления, лежащие за пределами обыденного.

Примечания переводчика

Путь, по которому можно пройти — В этой фразе слово "Дао" повторено дважды, первый раз как подлежащее (существительное путь второй раз — уже как глагол. Соответственно для второго случая мы избрали глагольное производное от первого — пройти. Традиционное толкование предлагает для второго иероглифа "дао" значение говорить, и соответственно перевод этой строки будет таким: "Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао".

Что было без Имени — Здесь имеется в виду Дао — Путь Вселенной, некая скрытая программа развертки мира в пространстве и времени и одновременно механизм этой развертки, "мать всех вещей".

В Вечном Небытии — Отсутствие знаков препинания в древнем китайском языке и минимальное количество грамматических формантов в самом тексте Лао-цзы позволяет различным образом членить строку. В данном случае смысловая точка чаще всего ставилась после следующего иероглифа, что давало иной смысл, например: "Вот почему свободный от всех страстей видит величественное проявление Тао, а находящийся под влиянием какой-нибудь страсти видит только незначительное его проявление" (перевод Д. П. Конисси, аналогичен и перевод Ян Хиншуна). Мы основываемся на том членении строки, которое дают современные китайские текстологи и переводчики Лао-цзы на современный язык (Жэнь Цзи-юй, 1956; Чжу Цзянь-чжи, 1958 и др.).

Источник: "Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы", 1994

1. Воплощение пути ("Путь, о котором можно поведать, — то не Предвечный Путь...")

Путь, о котором можно поведать, —

То не Предвечный Путь;

Имя, которое можно восславить, —

То не Предвечное Имя.

Что было без Имени —

Стало началом Небес и Земли,

Обретшее Имя —

Сделалось матерью всех вещей.

Вечно бесстрастный

Зрит недоступное,

Кто же вечно во власти страстей —

Зрит лишь предельное.

То и другое имеет один исток,

Но их различает Имя;

Мы же равно наречем их "тайной".

Тайна из тайн —

Вот врата ко всему недоступному!

Комментарий И.С. Лисевича

Этим стихом открывается главная, "эзотерическая", часть книги. Здесь начинается разговор, доступный лишь посвященным, рассказ о величайших тайнах мироздания, адресовавшийся далеко не каждому. Тот Путь, о котором идет речь, — не дорога в обычном понимании, хотя он, за неимением лучшего, обозначается все тем же иероглифом — извилистой линией пути и головой вола, бредущего по дороге. Это путь незримый, необозначенный, подобный полету птицы в небе, о нем нельзя рассказать словами, потому что человеческие понятия, имея предел, не в силах вместить беспредельное.

Прочитав всю "Книгу...", мы поймем, что Лао-цзы говорит здесь о великом Пути Вселенной, об изначальном истоке Мироздания и одновременно о "черной", "пустой", недоступной глазу и разуму программе его развертки в пространстве и времени. Этот Путь — предначертание, и в то же самое время — механизм, движущий Вселенную, ее "пружина". В конечном счете все сущее идет от него и из него. Он один стабилен и постоянен в этом вечно изменяющемся бренном мире, подобно недвижимой оси бешено вращающегося колеса. Впрочем, любые аналогии способны схватить лишь какую-то одну грань его качеств — и другая метафора уподобит его потоку, ибо с возникновением Бытия Дао тоже становится как бы "вещью", оно "чуть брезжит", протекая через мириады вещей, существ и явлений, оно омывает весь мир в его "великом пределе", и сущее то всплывает из его бездонных глубин, призванное к жизни, то тонет в черной бездне Дао, ожидая нового возникновения. Дао словно гигантское информационное поле, внутри которого заложено все то, что уже свершилось и что еще свершится, "субстанциональное поле континуального сознания", по выражению В. В. Налимова, бескрайний океан мысли, тотчас материализующейся в нашем мире, перед которым меркнет любой "Солярис". Впрочем, достаточно — нам предстоит прочесть о Дао еще целую книгу.

Вслед за Вечным Путем названо Вечное Имя — его имя, судя по всему. Рождая Небо и Землю, т. е. переходя из изначального состояния небытия и Хаоса в состояние Космоса и существуя уже в "великом пределе", Дао обретает Имя, которое отныне неуничтожимо. Имя — это очень важно, это "энергия сущности", по определению А. Лосева, это Слово, вибрация вышних сфер, влияющая и на формы, и на их исток. Зная имя, человек получает власть даже над областью сверхъестественного, имена богов запретны или открыты немногим, "Да святится Имя Твое", — обращается к Богу верующий христианин.

Надо сказать, что начало "Книги Пути" чем-то напоминает начало библейской "Книги Бытия". Там "вначале было слово", точнее — Логос, здесь — Дао, и при переводе Библии на китайский язык второе понятие ставилось вместо первого, — переводчики-миссионеры явственно ощущали их родство. А за Дао и Именем следует сжатая до предела четырех строк картина сотворения мира: сначала Земли и Небес, а после — всего сущего. Кстати, если у Лао-цзы духовное поле Дао названо "Матерью всех вещей", "прародительницей тайны", то и в оригинальном тексте "Книги Бытия" к Духу, что носился над водами, приложены глаголы в женском роде, — в обоих случаях авторы хотели подчеркнуть порождающее, животворящее, воспроизводящее начало.

Впрочем, этим сходство, по-видимому, и ограничивается. Пафос первого стиха Лао-цзы — не в описании сотворения мира, а, как и в дальнейшем, в описании путей постижения Дао, хотя слово "постижение" не совсем подходит. Дао нельзя выразить словом и постичь разумом, оно познается на ином, сверхчувственном уровне. Человек погружается в него духом своим, он как бы растворяется в его просторах, становясь тем самым равновеликим миру, и отныне уже ни одна из тайн бытия и небытия от него не сокрыта. Итак, Чувствилище Дао — не наш слабый, бессильный разум, но