и что Зло, что такое, наконец, Красота? — все эти вопросы в глазах Лао-цзы лишены смысла, ибо каждое из понятий таит в себе свою противоположность и даже справедливостью можно повредить. Мир состоит из пар, поделен на противоположности, но ни одна из них не может существовать сама по себе: и в схеме "Великого предела", который и есть наш мир, наибольшая полнота светлого начала Ян уже содержит в себе частичку темного начала Инь, а предельно созревшее Инь содержит в себе зародыш Ян. Вещи достигают своего предела — и переходят в свою противоположность. Красота, ставшая всеобщим достоянием, теряет свою привлекательность, она уже банальна; добро, всеми признанное и вознесенное на пьедестал, рождает ответное зло...

Потому-то человек истинного знания не стремится утвердить в Поднебесной свой идеал, не старается сделать людей счастливыми, ибо "спутанные в клубок нити счастья и бед не разделить" все равно. Он не тщится переделать мир по меркам собственного добра, ибо искореняемое зло неизбежно пробьется такой буйной порослью, о какой и не подозревал ретивый мироустроитель. Ведь мир словно гигантский бассейн, в котором резвящиеся пловцы даже не подозревают, что дошедшая к ним от борта волна будет тем больше, чем сильнее они резвились. "Каков зов, таково эхо". Даже судить, тем более навязывать свои суждения небезопасно — ведь слово тоже дело, и мысль человеческая, разделяя все сущее на хорошее и плохое, тем самым как бы вызывает зло к жизни... Итак — "не судите...".

Мудрец не играет в эти пагубные игры. Вся жизнь его заключена как бы внутри себя. Он делает мир лучше не делом и даже не словом — ведь его поучение идет безгласно, "от сердца к сердцу", коль скоро то готово его принять. Уже само существование мудреца как бы осветляет мир, меняет его судьбы, — вспомним, как ради нескольких праведников Господь был готов спасти погрязший в грехах Содом... Тем более результативна работа жизненной энергии ци, мысли и духа, ибо если вспомнить других китайских философов, то материя есть застывшая, "заледеневшая" форма ци, и мысль вполне материальна, а дух — Праматерь всего сущего. Образы претворяются в жизнь, и пребывающий в размышлениях, медитирующий даос участвует в созидании Добра, оставаясь в позиции недеяния. "Он рождает, но не владеет" и не живет содеянным — таков единственно верный путь.

Если первый стих Лао-цзы чем-то напоминает нам начало библейской "Книги Бытия" с ее картиной сотворения мира, то в стихе втором словно дальний отголосок знакомой темы звучит идея познания добра и зла. Быть может, именно эти ассоциации заставили комментаторов Лао-цзы, Д. Т. Судзуки и Пауля Каруса, вспомнить изречение одного из отцов церкви, Тертуллиана, о Сатане, посягающем на Божию святость. Думаю, однако, что сходство с библейскими текстами здесь весьма поверхностно — его многократно усиливают стереотипы нашего собственного сознания, в то время как начальный импульс сравнительно невелик. Тем не менее не сказать об этом стяжении образов было бы неправильно — особенно учитывая последовательность их появления в первом, а после во втором стихе.

Другой момент сходства отмечает Генри Вэй, когда говорит об идее "безмолвного поучения" — эта строка напоминает ему легенду о переходе Будды в нирвану, когда ученик его, Касьяпа, понял учителя без слов и, приняв цветок, улыбнулся. Этот момент по традиции считается рождением учения цзэн (чань) буддизма.

Источник: Лао-Цзы. "Книга Пути и благодати" пер. И. Лисевича, 2002, стр. 51

III. "Не возвеличивай мудрых — и в народе не станет борьбы..."

Не возвеличивай мудрых —

И в народе не станет борьбы,

Не дорожи тем, что трудно добыть, —

И в народе не станет воров!

Не видно желанного —

И из сердца исчезнет смятенье.

В чем правление мудрого?

Опустошить их сердца,

Наполнить нутро,

Ослабить стремления,

Кости их укрепить.

Народ тогда вечно будет без страстей и без знаний.

Тут-то умники не посмеют ничего предпринять.

А ведь нет ничего,

Чего нельзя совершить недеянием!

Примечания переводчика

Опустошить их сердца... — имеется в виду, что сердце должно быть пусто, дабы соединиться с Великой Пустотой — Дао и наполниться мировой духовностью — Ци. Кипящие в нем желания и мысли только мешают этому.

Наполнить нутро... — под "нутром" подразумевается не "утроба", и следовательно речь идет не о примитивном утолении плотских потребностей. По-видимому, здесь имеется в виду центр сосредоточения жизненной энергии, "киноварное поле", которое, по представлениям даосов, также расположено в брюшной полости — его необходимо напоить энергией ци, дабы человек был здоров и долговечен.

Чего нельзя совершить недеянием! — под недеянием понимается не просто бездеятельность, а отказ от собственного творчества и активного вмешательства в ход событий. Недеяние — это духовное подключение к трансцедентальным истокам происходящего, что способствует наилучшему проявлению детерминированного будущего через адепта, осуществляющего недеяние.

Источник: "Бамбуковые страницы. Антология древнекитайской литературы", 1994, стр. 69

3. Успокоение народа ("Не возвеличивай мудрых — и в народе не станет борьбы...")

Не возвеличивай мудрых —

И в народе не станет борьбы;

Не дорожи тем, что трудно добыть, —

И в народе не станет воров!

А не будет желанного —

И в сердцах у людей не станет смятения.

Вот целительство мудрого:

Опустошить их сердца,

Внутренности наполнить,

Смягчить устремления,

Сделать крепким костяк,

Чтобы люди всегда оставались без знания и без желаний,

Чтоб даже знающий действовать не посмел.

Твори недеяние —

Тогда любой исцелится!

Комментарий И.С. Лисевича

Этот стих, поражая простотой лексики и какой-то знакомостью общих мест, производит впечатление банальности. Невольно ловишь себя на готовности воспринять его как идеологию самого мрачного тоталитаризма. И действительно: что это, если не призыв избавить народ от каких-либо излишних запросов, ограничив их элементарной сытостью и укреплением тела, справиться с проблемами дефицита путем введения "разумных потребностей", дискредитировать знающих и так решить все проблемы управления? Приблизительно в этом духе и выдержан перевод Ян Хин-шуна: "управляя (страной), совершенномудрый делает сердца (подданных) пустыми, а желудки — полными. (Его управление) ослабляет их волю и укрепляет их кости. Оно постоянно стремится к тому, чтобы у народа не было знаний и страстей, а имеющие знания не смели бы действовать".