Толкнув толстую стеклянную дверь, Хант вышел на грязноватую улицу. Часть посетителей предпочитали угощаться пивом в уличном закутке, где столиками служили бочки. Тут же собралась шумная компания оборотней, попыхивавших сигаретами. Кажется, волки или большие кошки.

Откуда-то тянуло зловонием. Хант поморщился и взлетел. Уже в воздухе он снова поморщился, глядя на облака. Они стремительно неслись с запада, предвещая дождь. Только дождя ему и не хватало.

Наоми прислала координаты, и через пять минут полета Хант опустился в ночном саду, чьи растения только начинали просыпаться в тускнеющем свете уходящего дня. Крылья Наоми почти сливались с наползающими сумерками. Ангелица парила над фонтаном с лунными лилиями. Их цветки успели раскрыться и мерцали бледно-голубым светом.

– Туда, – подсказала Наоми.

На фоне золотистого свечения деревьев черты ее лица казались еще суровее.

– Спасибо, – кивнул Хант.

– Удачи.

От одного этого слова ему сделалось не по себе. Даже не простившись с Наоми, он полетел над дорожкой. По обеим сторонам стояли звездные дубы со светящимися листьями. Они перемигивались, чем-то напоминая звездное небо. Их свет отражался на волосах Брайс. Она брела по дорожке из каменных плит. Вокруг распускались ночные цветы. Сумерки наполнял терпкий, манящий аромат жасмина.

– Хуже маленького ребенка. Даже на час оставить нельзя.

Брайс не испугалась и не удивилась. Хант пошел рядом.

– Хотелось подышать свежим воздухом.

Она восхищенно смотрела на раскрывающиеся ветви папоротника со светящимися прожилками.

– Ты куда-то шла?

– Прогуляться.

– Так.

– Жду, когда ты начнешь орать, – сказала Брайс, продолжая брести по дорожке.

Слева тянулись клумбы с ночными крокусами. Их пурпурные лепестки красиво мерцали среди ярко-зеленого мха. Казалось, сад радовался появлению Брайс и торопился показать ей все красоты.

– Я заору, когда узнаю, из-за какого важного дела ты нарушила обещание.

– Не из-за какого.

– Да?

– Говорю тебе, никаких важных причин не было.

Что-то здесь не так. Хант пригляделся к ней:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Да.

«Сам не видишь, что паршиво?»

– Мне иногда невыносимо сидеть в тишине, – призналась Брайс.

– Я приглашал тебя в бар.

– Я не хотела сидеть с оравой триариев.

– Чем тебя не устраивает наша компания?

– Я же лицо штатское. В моем присутствии им было бы трудно расслабиться.

Хант собрался было возразить, но Брайс выразительно посмотрела на него.

– Ладно, – согласился он. – Может, и так.

Несколько шагов они прошли молча.

– Можешь возвращаться к соратникам. Суровая ангелица, которую ты отрядил мне в няньки, справится и без тебя.

– Наоми улетела.

– Вид у нее… впечатляющий.

– Согласен.

Брайс улыбнулась одними губами:

– Вы с нею…

– Нет, – ответил Хант, хотя Наоми как-то намекала на это. – Это осложнило бы наши служебные отношения.

Брайс хмыкнула.

– Может, ты решила встретиться с подругами?

– Нет, Аталар, – покачала головой Брайс. – Нынче у меня осталась всего одна подруга. И сейчас она слишком занята.

– И потому ты вышла одна. Зачем?

– Прогуляться по этому саду.

– Одна?

– Я же знала, что ты оставишь няньку.

Хант схватил ее за локоть. Разум включился через секунду.

– Что? Теперь начнешь орать?

Небо прорезала молния, отозвавшись у Ханта в теле. Он придвинулся ближе и вкрадчиво спросил:

– А ты бы хотела, чтобы я заорал на тебя, Брайс Куинлан?

У нее дрогнуло горло. Глаза вспыхнули золотистым огнем.

– Если да?

Хант тихо засмеялся. Он даже не пытался бороться с жаркой волной, охватившей его.

– Это можно устроить.

Он смотрел на ее прищуренные глаза и приоткрытый рот. Покрасневшие веснушчатые щеки так и звали поцеловать каждый дюйм ее шелковистой кожи.

Окружающий мир перестал существовать. Хант видел только Брайс. Он не слышал, как за спиной зашелестели кусты и хрустнули ветки… Пока кристаллос не подскочил к нему и не вонзил зубы в плечо.

Кристаллос врезался в Ханта, как внедорожник на полном ходу.

Брайс понимала: Хант сейчас может сделать одно из двух – выхватить оружие или оттолкнуть ее в сторону. Он выбрал второе.

Она отлетела на несколько фунтов, больно ударившись о каменные плиты. Потом замерла. Ангел и демон тоже упали. Кристаллос пригвоздил Ханта к земле. От крика демона содрогнулся весь ночной сад.

Сразу все пошло еще хуже, чем в ту ночь.

Хлынула кровь. Сверкнуло лезвие ножа. Выхватив его из ножен, Хант всадил клинок в сероватый, почти прозрачный бок демона. По пальцам Ханта зазмеились молнии. Они быстро гасли в темноте.

Гуляющие с воплями бросились кто куда. «Спасайтесь!» – звенело повсюду, и эти крики так не вязались с разноцветным мерцанием цветов и трав.

Брайс едва слышала крики. Кряхтя, она поднялась на колени.

Хант перевернулся, сбросил с себя тварь на дорожку и вытащил нож из тела демона. С ножа капала прозрачная кровь. Хант изменил угол наклона лезвия и выставил покалеченную руку, защищая Брайс. На кончиках пальцев плясали молнии.

– Вызывай подмогу, – прохрипел Хант, не сводя глаз с демона.

Тот отступил на шаг. Сверкнула рука с прозрачными когтями, зажимая рану в боку.

Ничего подобного Брайс еще не видела. Тварь, напавшая на Ханта, была совершенно чуждой этому миру. Иная стихия, состоящая из гнева и разрушения. Воспоминания двухлетней давности были затуманены горем, злостью и наркотиками. Теперь она воочию видела средоточие зла, явившееся из самых глубин Ямы.

Брайс потянулась за телефоном, но в это мгновение демон бросился на Ханта. Ангел ударил его ножом, однако не остановил. Они снова повалились на дорожку. Хант взревел от боли. Челюсти демона сомкнулись вокруг его руки. Послышался хруст.

Молнии на пальцах Ханта погасли.

Действовать. Брайс сознавала, что должна действовать.

Кулаком другой руки Хант ударил тварь по морде. Хрустнула кость, но прозрачные зубы не разомкнулись.

Тщедушная с виду тварь с легкостью опрокинула могучего ангела. Не так ли демон поступал с Даникой? Вгрызался, превращая тело в месиво?