потом и кровью также будет караться смертью. И последнее, попытки развязать конфликт, устроить скандал или просто мешать нашей работе, тоже будет караться смертью – он повернулся к своим и продолжил – это касается и вас. Устраивать погромы, насилие или ещё что-то в этом роде, я буду рассматривать как нарушение порядка в строю. Мне плевать как ведет себя второй ряд, пусть хоть сожжет этот город дотла, но в моих частях я такого не потерплю и разговоров вести не буду. У нас здесь ещё много работы, на той стороне берега уже подтягиваются силы, и мы должны удержать линию и зачистить эту часть до прихода наших, а значит каждый день мы выходим в патруль по сменно, ночью и днём. Лагерь нужно разбить до темноты, в зданиях не ночуем, Рауки без присмотра не оставляем. В городе ходим по трое минимум, там могут быть Свиды. Безоружных привозим сюда и размещаем в блоках. Стрелять в бабку, которая тычет в вас палкой и проклинает – запрещено, мы образцовые войска первой линии и должны вести себя подобающе нашему статусу, мы не изверги, как никирийцы и не убиваем мирное население. Личные беседы с врагом не по теме лечения или питания будут истолкованы как предательство, за этим мы также будем следить. Все меня поняли? – он замолчал и в рациях одновременно отозвались все полковые, кто-то из них был здесь, а кто-то в городе, но все его услышали – а теперь за работу.

Пленные медленно двинулись к корпусу здания, а уже через час больница ожила и наполнилась раненными бойцами Рауков. Врачи, как и прежде суетились, назначали время операции и обсуждали лечение. Анри подключилась к работе и с удивлением наблюдала, как люди погрузились в дело с головой, словно лечили и не врагов вовсе. Теперь это была уже не просто больница, а госпиталь, коридоры и палаты наполнились криками и стонами больных, повсюду виднелась кровь, мимо пробегали санитары с каталками, везя самых тяжелых. От прежней их жизни отличало только наличие Рауков в основных блоках, которые дежурили на каждом этаже, они прохаживались по коридорам, заглядывали в палаты, будто пытаясь поймать нарушителей.

– Анри в четвёртую операционную – пробежал мимо неё хирург, а она рванула за ним.

– Вы меня добьете сволочи! – орал парень на столе, а санитары пытались его уложить. Анестезиолог дрожащими руками набирал препарат для наркоза, шок его не покидал. Парень был ранен в живот, виднелись внутренние органы, а он всё ещё был в сознании и сопротивлялся. Анри взяла датчик определения группы крови, поднесла к руке, но парень дернулся.

– Никто тебя не убьет, подлатаем и всё нормально будет – пыталась она его успокоить – нас ведь всех перестреляют, если ты умрешь – парень начал успокаиваться, а Анри незаметно провела свою манипуляцию и убежала в банк крови. Когда она вернулась парень был уже в отключке. Она повесила пакет с кровью, присоединила катетер, и операция началась.

Их операционная команда первая провела лечение бойца врагов. У двери стоял Раук и ждал результатов, да и все вокруг ждали, от этого зависела их дальнейшая судьба. Медсестры уже разместили оставшихся больных, проводили перевязки. Врачи ходили из палаты в палату, выписывая назначения. Администраторы даже завели карточки на новоприбывших. Но никто ещё не осознал до конца, что произошло немыслимое в их истории происшествие. Они лечили врагов также как и лечили своих. Персонал видел искаженные болью лица молодых ребят, видел, как те мучались и страдали и никто не мог руководствоваться только страхом казни. Враги стали превращаться в людей. Колоссальные метаморфозы произошли за то время пока шла первая операция.

Парня привезли в палату через пять часов. Анри размещала оборудование вокруг него, чтобы следить за показателями, врач сверялся с назначениями хирурга и дописывал необходимые препараты, коих в центре было навалом. Не всё, однако, успели вывезти свои. В дверях появился Раук Мерсада, он пригнулся, чтобы протиснуться в дверь, а врач побежал ему навстречу.

– Это интенсивная терапия, здесь стерильно! – вскричал он забывая с кем говорит, но когда лицевой щит съехал вниз, врач умолк и отступил назад.

– Как он? – спокойно спросил Мерсад. Анри продолжала работу не обращая внимание на то, что происходило вокруг. Врач тянул с ответом.

– Раны тяжелые, мы сделали всё что могли, если выдержит сутки, то жить будет, но крови потерял много и – он затих – и может умереть. Но мы будем следить за динамикой, в случае чего применим радикальные меры – начал было оправдываться он, но Мерсад поднял руку, Анри замерла ожидая, что сейчас на одного врача станет меньше, прямо на её глазах, этого она вынести не могла.

– Подожди, эй сестра, он будет жить? – оказалось движение руки было лишь обыденным жестом, чтобы оборвать речь врача. Анри выдохнула, обогнула кровать и подошла к Рауку.

– Скорее всего да, но на восстановление потребуется много времени, месяц три, а то и больше. Я не знаю ваших методик лечения, но у нас с такими ранами на третий месяц уже возвращаются в поля – она закончила и посмотрела в небесно-голубые глаза Мерсада, тот поймал её взгляд и отвел глаза, где-то в душе что-то зашевелилось. В последнее время он всё меньше верил в то, что те двое смогли спастись, слишком много мертвых тел рядового персонала встречал он по дороге к Завиру. Рауки без разбора подбивали всё что двигалось, по полям горели взорванные машины для эвакуации с разбросанным вокруг кусами тел. Жуткое зрелище ещё и зловонно пахнущее. От этого запаха невозможно было отмыться, он преследовал Мерсада даже во снах.

– Быстро вы, однако, людей выгоняете воевать. Если он умрёт сообщите мне лично – он быстро развернулся и ушёл. Врач схватился за грудь и повернулся к Анри. Глаза его были полны страха.

– Боже, я думал он меня убьёт, очень сложно работать под таким давлением – Анри понимающе кивала.

– Нам надо вытащить с того света парочку человек, и они поуспокоятся, главное, что мы им сейчас нужны. Видимо вторая линия их не снабжает медицинской помощью. Тут куча бойцов, кто ходит с загноившимися ранами, которым не меньше двух недель, как они вообще дошли, уму не постижимо – врач склонился к ней и начал шептать.

– Что не говори, а им досталось, что сердце разрывается, их словно собакам сюда бросили на съедение. Говорят, полевая кухня у них так одно название, едят что придётся и где придётся – Анри с удивлением поняла, что