- Я звонила тебе… - пробормотала вдруг волчица. Интонации выдавали ее с головой. Крис говорила так, будто хотела оправдаться и обвиняла одновременно. Что ж, я и правда был виноват. – Но ты не подходил к трубке. И я набрала Марка.

- Почему ты не позвонила в «Берлогу»? Джереми?

- Не сообразила, - отвела девушка взгляд, щеки слегка порозовели. – Было плохо, я вообще ничего не соображала… А ты все не отвечал.

- У меня сдох мобильник, - пояснил, целуя Кристин в оголенную коленку. – Я разговаривал с парнем из совета.

- Из совета? – Крис недоверчиво взглянула на меня.

- Эмили Бартон твердо решила уйти из стаи. Вчера в город прибыл волк из совета, и мне нужно было обсудить с ним несколько вопросов.

- Вы говорили про убийства? Что с Алисией?

- Про убийства, на самом деле, почти не говорили. Совет не заинтересован пока в этом деле, - я все-таки заставил себя подняться на ноги. Разомлевшее, одуревшее от прошедшей ночи тело двигалось с неохотой. Но, судя по урчанию в животе Кристин, она снова проголодалась, и пора было совершить очередной набег на холодильник. Это вызывало почти умиление. – Что хочешь на второй завтрак?

- Блинчики, - улыбнулась девушка. Легкие шаги за моей спиной, руки, обвившиеся вокруг талии, плотно прижатое к спине тело. Кайф.

- С медом или сиропом?

Я зашел на кухню, открыл холодильник, но Хэнсон вдруг выскользнула из-за моей спины, подтолкнула в сторону стола.

- Нет, Макклин, блинчики – моя забота. Твоя – рассказать мне, о чем ты беседовал с засранцем и как оказался в доме на утесе.

- Почему ты думаешь, что он засранец?

- Потому что в совете других не держат, - парировала Крис и вытащила молоко, полезла за миской.

Я только хмыкнул. Ну доля правды в ее словах, конечно, была… 

- На самом деле, они не так плохи, как принято считать.

- Так о чем ты разговаривал с волком?

- В основном о твоем новолунии, ну и поспрашивал, не случалось ли в других стаях и городах, где живут оборотни, чего-то такого же, что и у нас.

- И? – Кристин колдовала над тестом, взметнулось в воздух облачко муки.

- И нет, - развел руками. Мне нравилось наблюдать за Хэнсон на моей кухне. Даже если она не умеет готовить, даже если она сожжет наш второй завтрак, даже если спалит всю кухню, я готов. Я готов наблюдать за этим каждый день. А питаться мы можем и едой из ресторана. Было что-то… некое таинство во всем этом, что-то… Женщина у очага… Это что-то заставляло меня сыто и довольно скалиться. Тоже почти забытое ощущение. – Ничего такого, нигде. Ну или, по крайней мере, совет не в курсе.

- Или предпочитают оставаться не в курсе, - усмехнулась волчица.

- Как вариант, - кивнул. – С другой стороны, они вмешиваются только тогда, когда дело принимает серьезные оборот…

- Ага, как кара небесная: мгновенная и безжалостная.

- Поверь мне, маленькая, они не настолько безжалостные, насколько о них принято думать, особенно в стаях.

- Конард, - Крис вдруг резко повернулась, взмахнув лопаткой, - я знаю, что ты не любишь стаи, и понимаю, почему, но тебе не кажется, что ты несколько утрируешь? Не все стайные – слепоглухонемые аутисты. Не вешай ярлыки.

- Эй, - поднял я обе руки вверх, - не заводись, маленькая. Я не говорю, что твоя стая – все поголовно придурки. Попадаются в ней и вполне себе нормальные парни и… девчонки.

- Это ты сейчас на Бартон намекаешь? – и будто специально, чтобы не слышать моего ответа, включила миксер, уперев руки в бока, стоя ко мне спиной.

Я уцепился рукой за край футболки, подтянул девушку к себе, разворачивая, обнимая за талию. Крис пахла просто восхитительно: собой, сексом, мной.

- Ты поранила Эмили в доме, всего несколько капель, но… Она, как и ты, проходит через новолуние. Правда, у Бартон в запасе еще около недели.

- Но как же… - глаза Кристин удивленно округлились. Я знал, о чем она сейчас думает, откуда это удивление. Если бы не те несколько капель на простыни, я бы тоже ничего не понял.

- Не знаю, - пожал плечами, - видимо, волчица нашла способ скрыть запах. Тела… Не крови.

- И никто не догадывается?

- Разве что парень из совета. Возможно, твой волчонок.

- Если ты еще раз назовешь Марка моим, клянусь, я тебя…

- Что? – улыбнулся насмешливо, сильнее сжимая талию Крис.

Кристин подалась ко мне всем телом, склонилась к самому уху, волосы скользнули по моей щеке, коснулись губ, жаркий шепот продрал до самого основания:

- Никогда больше не скажу, что хочу тебя. Никогда не скажу, что схожу с ума от твоего запаха, рук на моем теле, губ – на груди. Никогда не скажу, что хочу так же, как и ты, облизать тебя с ног до головы, попробовать на вкус везде, впиться зубами в…

- Кристин, - прорычал, затыкая мелкую поцелуем. Она доконает меня когда-нибудь. Она уже доконала меня. Была в шаге от того, чтобы я запер ее здесь, забил на все намерения и планы, укусил и позволил сделать то же самое с собой. Сумасшедшая волчица…

Кристин откликнулась тут же, сжала мое бедро, другую руку запустила в волосы, застонала глухо и протяжно, втискиваясь в меня. Втянула мой язык в рот, лаская, отступая и нападая, доводя до исступления.

Мать его, это же просто поцелуй…

Продолжал шуметь миксер, вкусно пахло почти готовое тесто, поскрипывали ножки стула на кафеле от наших судорожных движений.

- А ты быстро учишься, - пробормотал, пытаясь сфокусировать взгляд, когда совсем перестало хватать воздуха, когда начало рвать на куски легкие.

- Я вообще способная, Макклин.

И она отошла. Вот так просто. Не скользнула рукой по плечам, не коснулась бедра, не поцеловала еще раз быстро в губы. Просто отошла, выключила миксер и повернулась опять к плите. И я бы, возможно, даже повелся на это, если бы не густой запах желания девушки… Вот только… вот только она все равно смогла отойти, когда у меня не получалось даже рук разжать.

Жестко играешь, да?

- Так что? – спросила Крис. И я готов был поклясться, что она улыбалась.

- Могу только пообещать, что постараюсь.

Хэнсон обернулась, сощурилась, чуть сжав губы. Губы, которые все еще хранили следы моего поцелуя.

- Прогиб засчитан, Макклин.

И я расхохотался. Не выдержал просто.

На сковородке шипело тесто, а я накрывал на стол, доставал сироп, взбитые сливки и ягоды, заваривал чай.

Кухню Кристин не спалила, не подгорел ни один блинчик, более того, они выглядели идеально: один к одному, высокая стопка. Она поставила тарелку на стол и собиралась отодвинуть для себя стул, но я притянул ее к себе, снова поймав за футболку, сел сам, а мелкую посадил к себе на колени. Это было сильнее меня.