пояснил доктор, — комнаты очищены от микробов химическим способом, и в потолке имеется маленький стерилизатор, гарантирующий полное отсутствие микробов в воздухе. В этом воздухе микробы не могут существовать. Даже микробы непослушания — самые стойкие из всех микробов, которым подвержены дети, могут жить в нем не более двенадцати часов.

И знатные дамы восторженно улыбались, восхищаясь великолепной машиной.

Доктор Умникус показал им также пылесос, который каждое утро высасывал всю пыль в комнатах, и автомат для чистки одежды; каждую субботу дети складывали грязную одежду в одно его отделение, и тут же из другого отделения она выходила вычищенная. Показал им доктор и автомат для стрижки волос, похожий на кресло зубного врача. Этот автомат подстригал волосы с такой легкостью, будто чистил картошку.

Спустившись в кухонный этаж, дамы пришли в совершеннейший восторг при виде сервировочного автомата, который раскладывал готовую пищу в баночки, а потом в ячейки для каждой комнаты, для каждого ребенка на целую неделю.

Еда подогревалась автоматически и поступала в определенные часы, каждая баночка к своему школьнику.

Как объяснил доктор Умникус, благодаря безмикробному воздуху, прекрасному граммофонному обучению и отличной организации (ведь машина использовала каждую минуту учебного дня), дети могли успеть за год научиться тому, на что в обычной школе ушло бы пять лет. Таким образом, дети должны были через несколько лет стать вполне благовоспитанными и образованными, машина будет главным средством обучения в Выкрутасии, и эта страна станет самой сверхцивилизованной в мире, если она уже не стала ею.

Король был ужасно доволен, он хлопнул доктора по плечу и сказал, что ему хотелось бы снова стать ребенком и учиться в этой замечательной школе. То же самое сказали все знатные дамы и господа.

Однако детям Выкрутасии, как ни странно, никак не хотелось сидеть в воспитательной машине. Может, это из-за кроликов, которые вылезли оттуда такими пятнистыми, знаю только наверняка, что эта машина наводила на них ужас. Они изо всех сил старались быть послушными и прилежными в школе, надеясь, что тогда им не придется сидеть в машине. Но Петрус был уверен, что его засадят туда, хочет он, того или нет, и ломал голову над тем, как потом удрать оттуда.

И вот машина была готова. Петрусу и его приятелям, самым отчаянным озорникам, предстояло первыми занять 12 мест в машине.

Доктор Умникус сказал, что они должны просидеть там целый год, и лишь после этого можно посмотреть, что из них получилось. А не то опыт не получится, это всё равно что открыть духовку раньше положенного времени, когда печешь бисквит. Ведь бисквитное тесто может сесть как раз тогда, когда поднялось высоко и начало выпекаться. И вот состоялось торжественное открытие машины, с длинными речами, криками «ура!» и оркестром. Каждого из детей проводили в свою комнату, и доктор Умникус запер все двенадцать дверей одним ключом. Потом он спустился вниз, в главное машинное отделение, и пустил машину в ход одним поворотом гаечного ключа. Самое удивительное было то, что все: обучение, укладывание спать и побудка, кормежка, умывание и уборка комнаты и стрижка — включалось при помощи одной-единственной гайки. И сразу в машинном отделении все застучало, завертелось, закрутилось, а доктор Умникус стоял и улыбался, глядя на то, как дружно вцепились друг в друга зубчатые колесики, как слаженно работала машина.

Вот закрылись большие ворота, и люди снова прокричали «ура!» доктору Умникусу и отправились по домам, довольные тем, что эти шалопаи целый год будут в хороших руках, или, как я бы сказала, в хороших машинах.

А Петрус и другие мальчишки сидели каждый за своей партой, каждый в своей комнате, слушали граммофон, решали примеры, писали и делали гимнастические упражнения. А когда пришло время разговаривать с граммофоном, они принялись выкрикивать в трубку такие немыслимые вопросы, что граммофон отвечал невпопад. Ведь на такие странные вопросы ответов у граммофона не было. Но именно это и показалось мальчикам самым забавным из всей программы дня.

Часа через два после того, как мальчики улеглись спать и свет погас, Петрус поднялся с постели, прокрался к двери, освещая путь карманным фонариком, и достал ключ, спрятанный в подкладке пиджака.

За несколько минут он успел открыть все двенадцать дверей, выстроившихся в коридоре в один ряд. И из каждой комнаты вышел на цыпочках заспанный мальчик. Все они спустились вслед за Петрусом вниз по лестнице в кухонный этаж, где Петрус завязал большие узлы с продуктами. Потом он открыл ворота, и они оказались на свободе.

Дело в том, что Петрус тайком сделал оттиски ключей и изготовил их сам. Он решил, что им будет удобнее всего спрятаться в развалинах старого заброшенного замка, расположенного на острове неподалеку от города. Люди там появлялись редко, ходила молва, что там бродят привидения.

Ребята осторожно спустились к берегу, столкнули в воду лодку и поплыли к острову.

И, только очутившись в безопасности в погребе замка, они могли наконец вволю посмеяться.

Петрус заранее привез сюда все, что им могло понадобиться: матрацы, набитые соломой, старые одеяла, кастрюли и дрова. Поначалу им жилось здесь прекрасно. Они купались, рыбачили, варили еду, играли в индейцев и разбойников.

Тем временем в машинном отделении воспитательной машины крутились все колеса и колесики, а граммофон бубнил один и тот же урок, потому что ни один ученик его не повторял, часы отдавали приказы, а ледяной душ то и дело обливал непослушных мальчишек, которых в комнатах вовсе не было, еда выдвигалась из стен и задвигалась нетронутой, кровати раскладывались и убирались. Да, все шло как по маслу, вот только мальчиков там не было.

Через несколько дней еда у мальчиков кончилась, но Петрус и об этом подумал. Он знал, что повариха каждую субботу расставляет миски с едой в ячейки сервировочного автомата. Поэтому он каждую неделю отправлялся туда на лодке, прихватив нескольких ребят, и они забирали еду и ставили в автоматы пустые миски.

— Ну и ну, вот это аппетит! — восклицала повариха. — Все подчистую подъедают, ни одной котлетки, ни ложки каши не оставят. Видно, нехудо чувствуют они себя в этой воспитательной машине.

Ничего не скажешь, весело жилось мальчикам на острове, но время шло, и им такая жизнь потихоньку стала надоедать, иногда им даже хотелось почитать книжки. Правда, несколько книжек про индейцев они с собой прихватили, но их они уже почти выучили наизусть. Они пытались чем-нибудь заняться, чтобы убить время. Ну, например, размалевали друг друга под татуировку и стали походить на настоящих индейцев, законопатили стены и сделали настоящую печь,