class="p1">Осознание того, что это означало, перечеркнуло ужас, наполнявший мое сердце. Победа — неравнозначная или полная — означала предотвращение ужаса, охватившего весь мир. Мы поняли, что противник не является непобедимым.

Даже теперь страх не исчез полностью. Земля снова будет казаться изолированным миром, как это было однажды, хотя корабли и не вернулись. Мы теперь знаем, что делать, когда прилетят суда из космоса. Если они однажды посетили Землю, чтобы тралить ее воздушный океан своими гигантскими ковшами, то вполне могут прилететь снова.

Об их природе мы знаем не больше, чем раньше. Доктор Говард и самые великие ученые мира внимательно исследовали два больших куска металла, рухнувших в Джорджии. Но узнали сравнительно немного, поскольку те сплавились в литой металл, погрузившись вглубь земли. Причем этот металл оказалось невозможно производить на Земле. Также в малом количестве были найдены полуразрушенные инструменты и механизмы, предназначения которых мы до сих пор не можем понять.

Что за существа создали те звездные корабли? Возможно, это самый главный вопрос из всех, и наиболее неразрешимый. Тонкий слой странной блестящей слизи был найден на некоторых частях погибших кораблей. Являлось ли она останками космических посетителей? Или их тела были твердыми, жидкими или даже газообразными? Мы можем только строить теории.

Благодаря доктору Говарду мир полностью оправился от тех ужасных дней. Он, вне всяких сомнений, сегодня самый великий человек на Земле.

Доктор использовал все свое огромное влияние, чтобы убедить мир подготовиться к новому вторжению, если оно снова произойдет.

— Неизвестно, откуда прилетели незваные гости на Землю, — предупреждал он в статье, — и кто знает, может быть, где-нибудь в неизвестном космосе другие корабли уже движутся через пустоту к Земле? Возможно, мы отразили только первое нападение неизвестных существ, и они снова прилетят в гораздо большем количестве. Когда-нибудь в будущем, я думаю, человек разовьется, и будет в состоянии встретить нападающих лицом к лицу. Но до тех пор воздушные мины — наша единственная защита. Я хочу видеть обширные минные поля, плавающие на поверхности атмосферы Земли, через которые не смогут пробиться никакие космические суда с внешней стороны. Но провидение, возможно, не поможет снова нашим усилиям. Человечество, вероятно, является одной из бесчисленных рас разумных существ во Вселенной и может защитить свою планету только благодаря собственным мудрости и силе. Оно уже никогда снова не сможет почувствовать ложную безопасность, как до прилета этих космических гостей.

Это предупреждение мы учтем, и все же, даже с потерей той старой ложной безопасности, не окажемся в будущем со страхом в душе. Мы столкнулись с сильными существами, способными передвигаться во Вселенной на больших скоростях.

Мы боролись за нашу планету и удержали ее. Как раса, мы достигли совершеннолетия.

РОЖДЕННЫЙ МОРЕМ

Даже сейчас я не могу определить свое отношение к Эрику Ли. Был ли он всего лишь обманут собственными снами, и эти фантастические и невероятные истории, о которых он рассказывал, не более чем чепуха и игра воображения? Или это и в самом деле правда? Но если правда, то тогда наш мир полон тайн и загадочных существ, о существовании которых современный человек даже не подозревает. Но невзирая на то, что они прячутся от нас, они все равно где-то рядом…

Шесть лет назад нам с Эриком Ли было по шестнадцать лет. Мы жили в маленьком городке во Флориде, на берегу моря. И вот как-то жарким летним утром мы вдвоем отправились на коралловое побережье к северу от нашего маленького городка. Вот тогда-то я впервые и прикоснулся к тайне, которая окружала Эрика.

Мы лениво брели по песку, разглядывая безбрежные голубые просторы Атлантики. Море — раскаленное, бирюзовое — лениво накатывалось на острые кораллы, протянувшиеся вдоль берега. Иногда налетали порывы теплого тропического бриза, а где-то в вышине, хлопая крыльями, летали пеликаны.

Наконец я остановился, стянул рубашку и объявил:

— Пойду охлажусь. Пошли, Эрик.

Тот нахмурился, помрачнел. Затем уставился на меня, и беспокойство явно читалось во взгляде его черных глаз.

— Не пойду, Френк…

— Пошли, — нетерпеливо повторил я. — Твой отец ничего не узнает. С другой стороны: разве он прав, запрещая тебе плавать? По-моему, у него что-то с головой…

Эрик выглядел несчастным.

— Думаю, он боится, что я утону, или случится что-то в том же духе. В любом случае, он взял с меня слово, что я и близко к воде подходить не буду.

— Ты, наверное, единственный парень в округе, который не умеет плавать, — фыркнул я. — Все вокруг считают, что ты вообще никогда не купался в море.

— Да мне и не хочется, Френк, — озабоченно проговорил Эрик, не сводя взгляда с подернутой рябью синей равнины. — Только я должен тебе сказать, что больше всего на свете я хотел бы поплавать. Но я обещал…

— Твой отец, должно быть, безумец, раз взял с тебя такое обещание, — усмехнулся я, стягивая сандалии. — Да и в городе все считают его немного не в себе.

Джон Ли и в самом деле был самым эксцентричным из жителей Стоктона. Тощий мужчина лет пятидесяти, он вместе с сыном приехал в город несколько лет назад. Построил небольшой домик на северной коралловой оконечности нашего городка. Ли не работал, а целыми днями сидел на берегу и смотрел на океан. Он всегда был спокойным и вежливым, но, разговаривая с ним, вы сразу замечали, что этот человек не слишком-то обращает на вас внимание, словно постоянно думает о чем-то еще. Естественно, люди знали о его странности, и поэтому Эрик считался тоже отчасти не от мира сего. По крайней мере, так думали его одноклассники. Так что я, пожалуй, был его единственным приятелем.

Однако в то утро я злился на Эрика, и раздражение сделало меня совершенно равнодушным к его проблемам.

— Твой отец никогда ничего не узнает, — повторил я. — Ты же должен когда-нибудь научиться плавать.

Эрик выглядел совершенно несчастным.

— Отец сказал нет, — продолжал он гнуть свою линию. — Он сказал, что я не должен заходить в море, никогда в жизни.

— Почему? — поинтересовался я. — Он назвал какую-нибудь причину?

— Нет, — покачал головой Эрик. — Он сказал, что случится что-то очень плохое. Что-то ужасное, если я пойду купаться.

К тому времени я разделся и бросился к коралловому берегу, за которым лежала глубокая лагуна. А потом мне в голову Пришла одна озорная мысль, и я повернулся к Эрику:

— В любом случае иди сюда, — позвал я, стараясь выглядеть совершенно невинным. — Хотя бы посмотришь, как это делается.