Я поцеловала его губы, заставив замолчать.

—Я знаю, о чем ты. Это… мило.

Он касался губами моей кожи.

—Я не милый. Пожалуйста, не принимай это за мягкость или доброту. Ты только пострадаешь, и что бы ты ни делала…— он зарылся лицом в мою шею, глубоко вдохнув.— Не влюбляйся в меня.

Я гладила его помеченную руку и молилась, чтобы со мной сейчас не происходило ровно это. Вот эта ошеломительная борьба желания и удовлетворения в груди — это же последствия того, что я кончила не один раз, а целых три, да? И не более того.

—Вайоленс?

Я посмотрела в окно, на бесконечное черное небо, и сменила тему, чувствуя, как с каждой секундой тяжелеют веки.

—Как ты догадался, что я смогу заклинать молнии?

Он вытянулся, чтобы прижать мою макушку подбородком.

—Я так подумал в ту ночь, когда Тэйрн направил в тебя свою силу, но сомневался и поэтому ничего не сказал.

—Правда?— я заморгала, пытаясь вспомнить, но мозг наполнялся приятным глухим гулом, уступая сну.— Когда?— мои глаза сомкнулись.

Его руки сжали меня сильнее, мои ноги прижались к его штанам, когда я задремала.

—Во время нашего первого поцелуя.

* * *

Когда я проснулась, Ксейдена уже не было, но я не удивилась. Шокировало уже то, что он вообще остался на ночь.

А как насчет того, что я нашла на тумбочке букет весенних фиалок? Мое сердце воспарило. Теперь я была в полной заднице.

Он даже собрал все обломки в кучу в углу, а значит, пользовался тенями, пока я спала, потому что я ничего не слышала.

Я все еще чувствовала себя измотанной, но быстро оделась и заколола волосы, увидев, что солнце уже встало. Лиам в лазарете, а значит, в библиотеку мне придется идти одной, но на обратном пути у меня получилось бы его навестить.

Я зашнуровывала ботинки, когда в дверь раздался стук.

—Да ты прикалываешься,— сказала я громко, чтобы было слышно снаружи.— Если Лиам лечится, это еще не значит, что мне нужен другой…— я распахнула дверь и выронила последнее слово:— телохранитель.

В коридоре стоял профессор Карр, как обычно, с волосами дыбом. Он изучил меня исключительно академическим взглядом, затем приподнял брови, увидев за мной развороченную комнату.

—Нас ждет работа.

—Мне надо в библиотеку,— возразила я.

Он фыркнул.

—Ты освобождаешься от походов в библиотеку, пока мы не убедимся, что ты ее не спалишь. Молния и бумага не дружат. Уж поверь, Сорренгейл, писцы тебя теперь и близко не подпустят к своим драгоценным книгам — и судя по всему, ты не можешь контролировать свои силы даже во сне.

Я пропустила мимо ушей его ехидство, раз уж он настолько ошибся в причинах разгрома у меня за спиной, и последовала за ним по коридору.

—Куда мы?

—Туда, где ты не начнешь лесной пожар,— ответил он, не оглядываясь.

Через двадцать минут мы стояли на летном поле, аТэйрн, к моему удивлению, уже ждал под седлом.

«Как у тебя получилось?»

Он возмущенно фыркнул.

«Будто бы я разрешил придумывать седло, которое не мог бы надеть сам. Помни, от кого ты получаешь силу, Серебристая».

«Как там Андарна?» — спросила я, когда профессор Карр сунул мне седельную сумку.

—А это зачем?

«Спит, но цела»,— успокоил Тэйрн.

—Завтрак,— ответил Карр.— Учитывая предстоящую работу с силой, он тебе понадобится.

Профессор залез на своего рыжего кинжалохвоста, и когда я оседлала Тэйрна и пристегнулась, мы поднялись в воздух.

На пути к горному хребту весенний ветер жалил щеки, и я порадовалась, что этим утром решила одеться в летную форму, решив, что успею полетать перед обедом.

Приземлились мы где-то через полчаса, высоко над деревьями.

Я дрожала и потирала руки из-за холода, неизбежного так высоко в горах.

—Не переживай. Тебе недолго будет холодно,— заверил меня Карр, спешившись и достав из кармана небольшую книгу.— Согласно тому, что я прочитал вчера вечером, от этой способности твой организм перегревается, поэтому…— он обвел рукой пейзаж.

—Плюс здесь нечего сжигать, да?— И нет свидетелей на случай, если он решит сломать мне шею.

Я быстро глянула на него и тут же отвернулась, отстегивая ремни, потом соскользнула по передней лапе Тэйрна.

«Ты уж не бросай меня».

«Никогда. Я сожгу его заживо раньше, чем он успеет сделать к тебе хоть шаг».

—Именно.— Карр внимательно оглядывал меня, но я избегала его взгляда, проверяя, не соскользнула ли перевязка с колена.— Мне всегда интересно, как природа находит равновесие.

—Не понимаю, что вы имеете в виду, профессор.

—Такая мощь в такой…— он вздохнул.— Ты бы сама не назвала себя хрупкой?

—Я такая, как есть,— ощетинилась я.

И я никогда не давала этому профессору повода думать иначе.

—Я не хотел задеть тебя, кадет,— он пожал плечами, глядя на седло.— Это равновесие. В своей работе я постоянно вижу примеры естественного сдерживания силы. В твоем случае — твое тело.

В груди Тэйрна зарокотало, когда он сдвинул маленького дракона Карра, пихнув его плечом.

—Твой дракон мне не доверяет,— констатировал Карр, будто это была академическая задачка.— А учитывая, что на данный момент он сильнейший в квадранте…

«Но не наКонтиненте»,— признал Тэйрн.

—…это значит, что и ты мне не доверяешь, кадет Сорренгейл,— он выдержал мой взгляд. Его белые волосы плясали на горном ветру, как перья.— Почему?

«Нет смысла врать».

—Не считая того, что вы зовете меня хрупкой?— Я не отходила от лап Тэйрна, готовая вскочить в седло, если придется.— Я же была во дворе в тот день, когда вы убили Джереми. Его печать манифестировалась — и вы переломили ему шею, как сучок, на глазах у всех нас.

Карр задумчиво склонил голову.

—Это так. Что ж, его охватила немалая паника, ведь широко известно, что знатоки предопределенности не имеют права на жизнь. И я положил конец его страданиям раньше, чем он успел предвидеть свою смерть.

—Никогда не понимала, почему чтение мыслей значит смертный приговор.— Я положила руку на лапу Тэйрна, будто могла впитать его энергию, хотя и так уже чувствовала, как она струится во мне.

—Потому что знание — это сила. Тебе, дочери генерала, это знать положено. У нас не может свободно разгуливать человек с полным доступом к засекреченным материалам. Это угроза безопасности всего королевства.

И все же Даин жив.