Халю не потребовалось напрягать слух, чтобы расслышать, как страшно взревел король при новостях о ситуации в Кеолотии.

– Королева Рейна! – язвительно прогремел он. – Да никто слыхом о такой не слыхивал. Даже среди бандитов с Каланзирских гор таких нет!

– Она утверждает, будто происходит пег прямой линии от короля Дардонуса и его законной жены. Она и примкнувшие к ней рабы уже захватили Кастагвардию, – доложил гонец.

Халя проблемы Кеолотии не волновали. Единственное, что требовалось ему от Дагонета, – войска, чтобы помочь отобрать у Тудвала Торра-Альту. Однако большинство людей союзного короля уже давным-давно отплыли обратно на родину усмирять восстание рабов. Теперь при короле осталась только личная гвардия – человек сто, не больше.

Молодой воин перевел взгляд на Бульбака. Овиссийский барон в сильном волнении расхаживал взад и вперед, пока Кеовульф отдавал распоряжения о подготовке транспорта для женщин – чтобы отправить их на юг, в безопасное место. Едва рыцарь приехал в Иотунн, Кибиллия, что во время отсутствия мужа жила со своей семьей, гордо показала ему сына. И с той секунды Кеовульф сделался другим человеком. С несвойственной ему нервозностью он рвал и метал, требуя, чтобы Кибиллия немедленно присоединилась к принцессе Кимбелин, которой король Дагонет повелел немедленно вернуться на юг. Принцесса уже была готова к отъезду.

Однако уговорить Кибиллию оказалось не так легко.

– Но, милорд, я не видела вас целый год, а вы сразу же отсылаете меня, – сетовала она, надув прелестные алые губки. Рыцарь ударил кулаком по столу.

– Вы, госпожа моя, сию же минуту отправитесь в Калдею вместе с моим сыном. – Притянув супругу к себе, он пылко поцеловал ее. – Женушка, делай, что тебе сказано.

В конце концов упрямица согласилась уехать – исключительно ради сына. Стоило Кибиллии покинуть манор, Кеовульф заметно расслабился и снова смог участвовать в военных советах.

К собравшимся вокруг стола присоединился барон Бульбак.

– Объединенная армия Тудвала и Годафрида отобьет любую лобовую атаку. Торра-Альту слишком легко защищать. Но если бы небольшой отряд сумел как-то тайком проникнуть в крепость, освободить ваших, Бранвульф, людей и взять Торру изнутри, у нас еще был бы какой-то шанс.

Бранвульф пробурчал что-то в знак согласия.

– Так-то оно так, но как же этому отряду проникнуть внутрь? – спросил Рэвик.

Барон Бранвульф пожал плечами.

– Никак.

– Все же овиссийцам с вашими лучниками не сравниться, – напомнил ему король.

– Да. Но все равно у подножия Торра рыщут волки. А если даже мы ухитримся ценой огромных потерь миновать их, с троллями, а уж тем более с хобгоблинами нам нипочем не справиться, – объяснил Бранвульф. – Ущелье наводнено ими, вы все сами видели размеры той твари, что приволокли сыновья Бранвульфа. Хобгоблины едят все, что только попадет в их грязные лапы, по ночам нападают на скот даже в амбарах, а уж невооруженного человека убить им проще простого.

Все закивали головами. Халь поморщился, вспомнив тощее, жилистое тело хобгоблина. Мерзкая тварь была ростом примерно с самого юношу, из безгубого рта торчали острые зубы, а за поясом торчали ножи. Судя по тому, сколько скота находили в полях убитым, освежеванным и полуобгрызенным, в окрестностях бродило множество подобных чудищ.

– И все же это возможно.

Халь придвинулся ближе к столу, уселся на табурет и потянулся к кувшину с элем. Выпив большой глоток, он отер губы и постучал по карте, что лежала перед его братом.

– Вот Торра-Альта.

Он провел пальцем к северу от замка, привлекая внимание слушателей к узкому проему в западном склоне ущелья, незначительной черточке на карте.

– Здесь с Желтых гор сбегает речка Белоструйная. Она прорезает в скалах глубокую теснину. И примерно на середине этой теснины в утесе есть трещина, что ведет к древним каменоломням.

Бранвульф кивнул.

– А ты прав, Халь. Если удастся заманить этих тварей туда, то несколько человек запросто смогут пробраться в замок и освободить моих людей из темницы. – Он просиял, но тотчас же снова помрачнел. – Только вот имеется тут один монументальный недочет.

Бранвульф уже мог понемногу передвигаться самостоятельно, хотя от малейшего усилия все еще заходился мучительным кашлем.

– Четыре десятка бойцов, – продолжал Халь, точно не слыша последних слов старшего брата. – Этого хватит, чтобы задержать их в каменоломне. Выход очень уж узок.

– На приманку, – произнесла Керидвэн, дабы пояснить ситуацию.

С тех пор как из ивовой рощи таинственным образом вышла мать Харле, молодой воин практически не видел жрицы – обе женщины целыми днями просиживали возле Брид. Глаза Керидвэн ввалились, руки чуть заметно дрожали. Застывшее от напряжения лицо сказало Халю то, что он хотел знать: Брид не стало лучше, даже мать Харле не нашла способа спасти ее. И сознание этого лишь укрепило решимость юноши.

– Да, на приманку, – с напускной бодростью согласился он. – Эти твари необыкновенно прожорливы. Если нагнать в ущелье всякого скота, волки и хобгоблины так и сбегутся туда, а группа тщательно отобранных воинов запрет их в теснине.

Бранвульф заразился его энтузиазмом:

– Да, это должно сработать: освободить путь, чтобы остальные тем временем попытались захватить замок изнутри.

– О чем вы говорите? – прорезался сквозь мужские голоса голос Керидвэн. – Глупость несусветная.

– Это военный совет, – к барону ненадолго вернулись былые силы, – а не бабская говорильня со всякими сантиментами.

Керидвэн не удостоила эти слова ответом.

– Я согласна с тем, что замок надо брать изнутри, но ни один из тех, кому выпадет удерживать волков и хобгоблинов, не останется в живых – ни один. Едва хобгоблины покончат с добычей, они накинутся на людей. И вся разница только в том, сколько они сумеют продержаться, сколько времени дадут остальным на то, чтобы пробраться в крепость. Бранвульф кивнул.

– Ты права, госпожа моя. Поэтому-то я лично возглавлю их. Халь покачал головой.

– Нет, Бранвульф, ты еще недостаточно окреп. Если нам необходимо ворваться в замок и освободить наших людей, то любая минута на счету. Так что отряд в каменоломню поведу я. – Он обвел взглядом сидевших за столом. – Но приказывать кому-либо идти со мной нельзя. Это должен быть осознанный выбор.

– Уверен, среди моих людей добровольцы найдутся, – прогремел Бульбак. – Из-за этих хобгоблинов и волков мы потеряли огромное количество скота, и потеряем все, если не прогоним их восвояси. Хватало с нас и волков, а тут еще эта пакость…

– Я пойду, – поднялся средний сын Бульбака, Тан, высокий, в отца, уже тоже с изрядным брюшком и лицом, поразительно старым и изможденным для человека, еще не приблизившегося и к сорока. – Они убили мою жену и ребенка. Они забрали у меня все. Я буду сражаться. Я буду одним из этих немногих.