– И я с тобой! – вызвался его брат Оксвин.

– Нам нужно всего-то четыре десятка, – повторил Халь. – Выход из каменоломни очень узок. Если мы заманим их туда, удерживать проход будет просто.

Бранвульф похлопал его по спине.

– Ты прав, Халь. Ты поведешь отряд. Но я тоже пойду.

– Нет, – отрезал юноша. – Не пойдешь. Ты должен вести людей в Торра-Альту.

– Нет! Ты вообще никуда не пойдешь, Бранвульф, – вмешалась Керидвэн. – Никто не сомневается в твоей храбрости, но у тебя еще просто-напросто нет сил.

– Кто же тогда поведет людей потайным ходом, чтобы освободить узников? Кроме меня, некому, – указал барон.

– Есть, – негромко ответил Халь. – Пип.

– Пип! – расхохотался барон. – Мальчишка, простолюдин.

– И всем сердцем настоящий торра-альтанец, – напомнил молодой воин. Барон заворчал.

– Гм-м-м… сначала поговорю с ним, а там уж решу. – Он умолк, чтобы откашляться и отхаркаться, а потом тяжело оперся на плечо младшего брата. – Четыре десятка, говоришь?

Тот кивнул.

Барон хладнокровно качнул головой, но вдруг сорвался:

– Нет, Халь, нет! Я не могу позволить тебе идти на верную смерть. Никто из вас не уцелеет, никто.

– На войне всегда убивают, а мы ведь воины. – Юноша упрямо вздернул подбородок. – Я не боюсь.

– А следовало бы. Мало тебе руку потерять? Ты мой брат. Когда наш отец лежал при смерти, я обещал ему позаботиться о тебе, тогда еще годовалом малыше. Разве так заботятся?

Барон прижал платок к губам и отер кровавую пену.

– Милорд, мне больше не для чего жить. После того что я совершил с Брид, мне жизнь не в жизнь. Но сражаться я еще могу, могу стоять насмерть. У меня есть рунный меч, для него мне и одной руки хватит. И потом, всегда остается надежда.

– Там никаких надежд не будет, – проворчал Бранвульф. – Если даже все пройдет, как задумано, и вы сумеете продержать их там хоть целых полдня, то стоит вам повернуться, чтобы бежать, как они насядут сзади и разорвут вас на клочки.

Споры не утихали до глубокой ночи. Халь не хотел умирать, но знал: у него есть долг, нельзя оставить Торра-Альту Тудвалу, чтобы тот продолжал совершать из крепости набеги на всю Бельбидию. Тревожась за Бранвульфа, а еще больше – за Каспара, который так и пропадал неизвестно где, молодой воин, наконец, отправился в постель, но спал плохо. На рассвете его разбудили известием о нападении на деревню Иотунн. Хобгоблины вырывали младенцев из рук матерей и пожирали их. А что еще хуже, на пороге уже стоял очередной посланец Тудвала с тяжелым мешком в руках.

Желая уберечь остальных от того ужаса, что таился в мешке, Халь сам взял его.

– Пока вы не покоритесь принцу Тудвалу, каждый час здесь будет прибавляться новая голова, – мрачно сообщил гонец.

Король Дагонет, все еще уверенный в том, что сын его либо и сам в плену, либо просто не знает о том, что отец ищет мира, слал в Торра-Альту гонца за гонцом. Но теперь никто не желал идти: от предыдущих-то посланцев вернулись лишь головы. Когда первый из слуг Дагонета отказался повиноваться, разгневанный король всадил в сердце ослушнику кинжал.

– Никто не смеет идти мне наперекор. Никто!

Кроме Тудвала, подумал Халь и, приподняв брови, вернулся к горячим дебатам с бароном Бранвульфом. Отчаявшись придумать план получше, чем заманить хобгоблинов в каменоломню, братья ожесточенно спорили, и Халь остро осознавал, что пока они тут препираются, там, в Торра-Альте, гибнут люди.

Кроме того, смущали новости с западного побережья Бельбидии: королю Рэвику доложили, что в Писцеру приплыло множество каких-то странных, невиданных кораблей с очень высокими носами.

Однако эта новость вскоре забылась из-за другой, куда более трагичной: погиб один из сыновей Бульбака. Широкогрудый барон пришел в неистовство.

– Если понадобится, я пойду один! – взревел он, хватаясь за тяжелый меч, что висел на стене в зале. – Эй, люди, кто со мной? Мы уже столько дней вязнем в сплошной болтовне, а никому так и не удалось придумать план лучше, чем у Халя. Мой народ гибнет, я в ответе за него. Я положу этому конец! Если убрать хобгоблинов и троллей, то есть еще шанс ворваться в крепость. А значит – наша задача ясна. Я первым встану на выходе из каменоломни и буду стоять насмерть, сколько потребуется.

Хелена, его жена, отказавшаяся покинуть мужа, разразилась рыданиями:

– Нет, муж мой, нет!

– Я думал, ты давно разлюбила меня, – произнес он с удивительной нежностью.

– Разумеется, я люблю тебя! – Баронесса залилась румянцем.

– Почему же все эти годы ты так скверно обращалась со мной? – ласково спросил Бульбак, заключая супругу в богатырские объятия.

Та пожала плечами.

– Таков уж мой нрав. Ты сам бы не хотел, чтобы я изменилась. Но, умоляю тебя, пусть на вылазку идут лишь одинокие воины.

Бульбак крепче обнял ее.

– Бесценная моя любовь, я уже стар, сыновья готовы занять мое место и любой из них прекрасно может править баронством. Так что мне в самую пору идти.

– Нет! – настаивал Дагонет. – Тудвал сам уйдет! Я же приказал…

Он не докончил фразы. На пороге зала стоял воин в разорванной и залитой кровью одежде, на голове у него зияла рана.

– Я знаю тебя! – обвиняюще вскричал король Кеолотии хриплым срывающимся голосом. Воин кивнул.

– Я возглавлял эскорт принцесс. Хобгоблины пощадили меня лишь для того, чтобы я отвез вам вести. Принцесса Кимбелин и леди Кибиллия взяты в плен.

– Моя дочь! – застонал Дагонет. – Опять!

Беды Дагонета мало волновали Халя. Молодой воин искал глазами Кеовульфа. Рыцарь весь дрожал и держался за спинку стула, чтобы не упасть. Лицо его было бледно как мел, расширенные глаза потемнели.

Перехватив взгляд друга, калдеанец ринулся к нему.

– Халь, ради всего святого, у них моя жена и ребенок. Мой сын! В следующий раз в мешке окажется его крохотная головенка и голова Кибиллии. Ты мой друг, я не хочу терять тебя, но ты должен заманить этих демонов в каменоломню, чтобы я прорвался в Торра-Альту и спас свою жену и сына.

Всеобщее внимание привлек сокрушительный треск. Барон Бульбак с силой хватил мечом по столу, перерубив его пополам.

– Сперва мой сын, а теперь еще это! Они забрали мою дочь! Пусть я тысячу раз погибну, лишь бы спасти ее! Кеовульф сжал зубы.

– Надо приготовиться.

Его била неудержимая дрожь.

– А теперь послушайте. – Никто более не препятствовал Халю, и молодой воин взял командование на себя. – В Торра-Альту может проникнуть лишь небольшой отряд.