Перед самой высадкой на французский берег Наполеон продиктовал еще одно воззвание - от солдат, офицеров и генералов его гвардии к их собратьям по оружию на родине: «Солдаты и товарищи! Мы спасли для вас вашего императора, несмотря на многочисленные западни, расставленные на его пути; мы доставили его вам обратно. . За несколько месяцев правления Бурбоны убедили вас в том, что они ничего не забыли и ничему не научились . Идите с нами! Барабаны бьют! Мы на марше! Спешите взять в руки оружие, присоединяйтесь к нам, к вашему императору, становитесь под наши трехцветные знамена!»[1526]

С восходом солнца в среду 1 марта 1815 г. миниэскадра Наполеона причалила к французскому берегу в бухте Жуан, близ города и порта Антиб, основанного еще в IV веке до н. э. Экипаж всех судов высыпал на палубы. «Ворчуны» Старой гвардии с волнением искали глазами еще не проснувшихся обывателей. Первым встретил их радостными криками какой-то крестьянин. «Ну, вот и подкрепление!» - воскликнул Наполеон[1527].

Называю этот параграф, следуя устоявшейся исторической традиции. Именно так - «полет орла!» - восприняли современники и запечатлели не только в тексте, но даже в названии глав своих трудов историки разных стран (среди них - и французы, и россияне[1528]) двадцатидневный марш Наполеона от бухты Жуан к Парижу. В самом деле, этот фантастический марш с 1 по 20 марта 1815 г. показался современникам и кажется доныне, по выражению одного из героев Оноре Бальзака, «самым большим из божьих чудес»; ведь такого не было в мировой истории никогда - ни раньше, ни позже: безоружный человек во главе горстки людей, не сделав ни одного выстрела, «только шляпой помахав», за 20 дней положил к своим ногам великую державу[1529].

Бальзаку, соотечественнику Наполеона, вторил другой гений – из страны, которая была главным врагом и губителем императора, - Джордж Гордон Байрон:

Посмотрим, как все это было. Наполеон избрал для своего марша кратчайший путь через Канн[1531] и Гренобль к Лиону - второму после Парижа городу Франции, который французы привыкли считать «второй столицей» империи. В Лионе с традиционно бонапартистским настроением его горожан император рассчитывал обрести надежную поддержку для решающего продвижения к Парижу. При этом с самого начала он ориентировался на бескровное изгнание Бурбонов с французского (стало быть, его императорского) трона. Отправляя командира своих «ворчунов» П. Ж. Камбронна в Канн с заданием «перехватить всех курьеров и скупить лошадей и мулов, которых Камбронн мог бы найти», Наполеон доверительно сказал ему: «Я даю тебе авангард моей прекрасной кампании. Тебе не придется сделать ни единого выстрела. Запомни, что я хочу вернуть свою корону, не пролив при этом ни капли крови»[1532].

В ночь с 1 на 2 марта Наполеон со своим «войском» благополучно миновал Канн. «На его пути почти никто не встретился, - вспоминал о той ночи Маршан, - хотя в некоторых домах окна были раскрыты и освещены; мы услышали несколько возгласов: “Да здравствует император!”»[1533]. 2 марта в г. Грасс Наполеона встречали уже почти все местные жители с теми же возгласами. Королевских солдат в этом городе не было. Здесь впервые были отпечатаны прокламации с текстом наполеоновских воззваний, которые и «ворчуны» императора, и жители местных городов и деревень распространяли везде и всяко.

Из Грасса, чтобы как можно скорее выйти на прямую дорогу к Греноблю, нужно было преодолеть по снегу и льду горный перевал Вальферрьер высотой в 1150 м над уровнем моря и скалистое ущелье Тулан. Жители Грасса вызвались помочь Наполеону в качестве гидов. После изнурительного 46 - километрового перехода по обледенелым горным тропам 4 марта «орлы» Наполеона во главе с ним самим спустились на дорогу, которая вела в Гренобль. Только теперь они узнали, что лишь это «скалолазанье» и позволило им миновать подстерегавшую их опасность. Выяснилось, что маршал А. Массена, присягнувший Бурбонам (теперь он командовал войсками Людовика XVIII на юге Франции), узнав о высадке Наполеона в бухте Жуан, приказал генералу А. Ф. Миоллису - тоже из бывших соратников императора - остановить и обезоружить отряд «узурпатора». «Крупное войсковое соединение генерала Миоллиса пошло наперерез отряду Наполеона, - читаем у А. 3. Манфреда. - Но случилось так, что отряд Наполеона оказался впереди войск Миоллиса; поставленная задача не была выполнена. Современники терялись в догадках: то ли наполеоновский отряд шел очень быстро, то ли полки генерала Миоллиса шли слишком медленно, и если это так, то в чем причина? Но, так или иначе, они не встретились на пути, и Наполеон со своими солдатами беспрепятственно дошел до Гренобля»[1534].

Думается, весь секрет несостоявшегося «свидания» Миоллиса с Наполеоном кроется в том, что Миоллис шел наперерез Наполеону внизу, а Наполеон прошел над ним поверху. Путь на Гренобль перед императором был открыт, но именно на этом пути, у с. Лаффре, 7 марта он пережил самый опасный, критический момент за все время своего триумфального «полета» от Эльбы до Парижа. Здесь его встретили готовые к бою королевские войска - батальон 5-го линейного полка с артиллерией и саперами под командованием майора Делессара, заместителем которого был капитан Рандон - адъютант генерала Маршана и, по данным А. Кастело, будущий маршал Франции[1535]. Их направил сюда из Гренобля в качестве своего авангарда начальник гренобльского гарнизона генерал граф Жан Габриэль Маршан (однофамилец, но не родственник Луи - Жозефа Маршана) - в прошлом герой Фридланда и Бородина. Получив приказ короля защитить Гренобль от «бандитов Бонапарта», Маршан сосредоточил в городе три полка пехоты плюс артиллерийский, саперный и гусарский полки, общей численностью более 5 тыс. человек. Боевой дух его солдат показался ему «сомнительным». Поэтому он на всякий случай занялся укреплением оборонительных фортов города.