Цель моих исследований – рассказать в художественной форме о том, что происходило в лагере Равенсбрюк, о том, кто такие «кролики», по возможности передать, что они чувствовали, и вдохнуть новую жизнь в историю, о которой успело забыть наше общество.

Когда я рассказываю людям историю «кроликов», многие спрашивают: чем же закончилась история Герты Оберхойзер? Она и Фриц Фишер смогли избежать смертного приговора на процессе по делу врачей. Герту приговорили к двадцати годам тюремного заключения, но в пятьдесят втором она была без лишнего шума освобождена досрочно. Приговор Оберхойзер был изменен американским правительством, возможно, в виде уступки властям Германии во времена холодной войны. После освобождения Оберхойзер работала семейным врачом в Штокзее на севере Германии, но однажды была узнана одной из бывших узниц Равенсбрюка. Кэролайн вместе с Анис Постел-Винэй надавили на группу британских докторов, чтобы те в свою очередь надавили на правительство Германии и Герту Оберхойзер лишили бы лицензии на врачебную практику. Оберхойзер пыталась сопротивляться, она подключила своих влиятельных друзей, но Кэролайн села за пишущую машинку и атаковала газеты Америки, Великобритании и Германии. В результате в 1960 году у Герты Оберхойзер отозвали лицензию, и на этом ее докторская карьера была закончена раз и навсегда.

В 1964 году после успешной кампании, организованной Кэролайн вместе с Норманом Казинсом, доктором Гитцигом и адвокатом Бенджамином Ференцем, который выступал от имени женщин Равенсбрюка, правительство Западной Германии наконец начало выплачивать им репарации. Это было самой значительной победой Кэролайн, так как Польша находилась под контролем русских и Бонн отказывался признавать ее независимой страной.

В последующие годы Кэролайн поддерживала дружеские отношения со многими «кроликами». Она принимала их у себя, а они приезжали навестить свою крестную, так они часто обращались к ней в своих письмах. Она же писала, что они для нее как дочери.

Единственным серьезным уходом в сторону от реальных событий можно назвать историю взаимоотношений Кэролайн и Пола Родье. Этот персонаж – плод моего воображения. Я подарила Кэролайн этот роман, чтобы ее связь с Францией стала более личной и чтобы привнести драматизма в происходившие там события. Мне хочется думать, что она не стала бы злиться на меня за то, что я подарила ей в литературные партнеры такого красивого мужчину.

Кэролайн умерла в 1990 году. Свой дом она завещала организации «Достопримечательности Коннектикута», и она поддерживает его в превосходном состоянии, как она того и хотела. Вы не пожалеете, если посетите это место в любое время года, но, если вы приедете туда в конце мая, когда цветет сирень, вы поймете, почему Кэролайн и ее мать не могли надолго покидать свой любимый сад.

Если моя история вдохновит вас узнать больше о событиях вокруг «Девушек сирени», есть множество прекрасных исторических работ и мемуаров на схожие темы, в том числе: «Women in the Resistance and in the Holocaust» под редакцией и со вступительной статьей Веры Ласка; «The Jewish Women of Ravensbrück Concentration Camp» Рошели Сайдель и «Ravensbrück» Сары Хелм.

Вас ждет интересное путешествие, и, если удача будет на вашей стороне, она приведет вас в такие места, о которых вы и мечтать не могли.

Всем, благодаря кому работа над этой книгой стала для меня настоящим счастьем.

Моему мужу Майклу Келли, который перечитывал все черновики, разделял мою мечту рассказать миру историю Кэролайн Ферридэй и был убежден, что это обязательно случится.

Моей дочери Кэтрин – за мудрость и поддержку. Это с нее я списывала присущие Касе смекалку и интуицию.

Моей дочери Мэри за отличные редакторские советы, за оптимизм и неослабевающую поддержку и за то, что она послужила прообразом Зузанны.

Моему сыну Майклу – за то, что составил мне компанию в путешествии по Польше, за то, что он не уставал обсуждать со мной повороты сюжета по дороге в школу и обратно, и за его молнии в песке[52].

Каре Чезаре из «Ballantine Bantam Dell» – о таком внимательном и талантливом редакторе можно только мечтать. Она, как никто другой, прониклась историей Кэролайн.

Нине Аразоза и всему коллективу «Ballantine Bantam Dell» за эффективное сотрудничество и энтузиазм. Вот лишь некоторые из них: Дэбби Арофф, Барбара Бэчмэн, Сьюзан Коркоран, Мелани Динардо, Кэти Херман, Ким Хоуи и Паоло Пепе.

Моему замечательному агенту Александре Мэчинист, которая выудила меня из «кучи на выброс». Она настаивала на том, чтобы эта история была рассказана, и добилась своего.

Бетти Келли Сарджент – за консультации и за то, что подбодрила меня в самом начале работы. Она сказала: «Все, что мне нужно, – это одна глава».

Моим сестрам: Полли Симпкинс за мудрость, щедрость и безоговорочную любовь и Салли Хэтчер, образцовой старшей сестре.

Александре Шелли, независимому и непревзойденному редактору, за искренность, глубокие знания и помощь в работе с рукописями.

Чудесной Алисе Кубака, узнице лагеря Равенсбрюк, за дружбу и за невероятные истории о потерях и прощении.

Ванде Розиевич и Станиславе Следжевска-Осичко за дружеское расположение и отвагу, с которой они делились воспоминаниями о том, что им пришлось пережить, когда они были жертвами медицинских экспериментов в лагере Равенсбрюк.

Моей маме Джоан Холл, которая могла бы жить в доме, полном антиквариата, но предпочла дом, полный детей.

Моему отцу Уильяму Холлу за его позитивный настрой.

Моей двоюродной сестре Мэри Пэт Келли, которая сказала: «Просто сделай это».

Александру Ниву, Бенджамину Ференцу, Джорджу Маклири и Сесиль Бернард, которые лично знали Кэролайн и поделились своими воспоминаниями о ней.

Кристин Ховилл, Эрике Дорсетт-Мэтьюс, Мардж Си Витц, Кэрол Маклири и Барбаре Брэдбери-Пэйп из «Bellamy-Ferriday House and Gardens» за то, что поделились со мной знаниями.

Дорогим друзьям моей мамы Бетти Коттл, Яну Ван Райперу и Ширли Кенеди, которые продемонстрировали мне, как поколение сильных женщин Новой Англии может изменить мир к лучшему.

Кинорежиссеру Стейси Фитцджеральд за ее дружбу и за то, что она показала мне важность взаимовыручки и сотрудничества.

Кристи Вентц – за ее любовь и за то, что она за мной присматривает.

Джейми Лэтиолайсу за его поразительные способности и комментарии к моим рукописям.

Доктору Янушу Тайхерту и доктору Агнешке Федорвич, которые принимали меня в Польше и поделились своими знаниями о лагере Равенсбрюк и об опытах с сульфаниламидом.

Бернару Дугау – за то, что поделился со мной секретом, как быть французом, и угощал шампанским.

Директору музея «Под часами» Барбаре Оратовска за ее рассказы о Люблине и «кроликах» и за ее преданность бывшим узницам Равенсбрюка.