Я встал и осмотрелся уже более внимательно.

Ну что ж, данное плато ничем не выделялось на фоне всех остальных, что попадали в поле моего зрения. О развалинах тоже ничего не напоминало.

«Придётся устраиваться здесь. Добро пожаловать в свой новый дом», – поздравил я себя.

«Сколько мне здесь ждать корабль, не известно? Нужно провести инвентаризацию того, что у меня есть. И попытаться попасть обратно, там у меня больше шансов дождаться возвращения судна. Кто-то же смог инициировать этот портал. Значит, и я могу попытаться».

Подбадривая себя, я отошёл от места, на котором очнулся, и, обернувшись, заметил хвост воронки, втянувшийся в плиту.

«Нужно осмотреть то место потщательнее. Слишком много тайн скрывает в себе эта планета, слишком много».

Углядев небольшой валун, формой напоминающий небольшой пенёк, я подошёл к нему и, сняв с плеча сумку, положил её на него.

«Как я мог забыть, здесь же кругом вакуум или что-то достаточно близкое к этой среде. Продолжительность моей жизни теперь прямо пропорциональна тому, как долго я смогу не есть и не пить».

Вариант с попыткой заставить работать телепорт уже не казался таким забавным.

«Есть ещё непонятный телепортационный артефакт в сумке, можно попытаться активировать его и посмотреть, что будет. Не такая безнадёга кругом».

Мне упорно не хотелось смотреть на свои пожелания как на последние бредовые мысли обречённого, во мне крепко засела уверенность, что теперь-то уж всё точно будет хорошо.

А положение как безнадёжное я вообще не рассматривал.

«Может, я в это ещё не поверил и не свыкся с этим? Оказаться где-то у чёрта на рогах и умереть от жажды и голода из-за того, что не можешь съесть то, что лежит у тебя в сумке. Ну не смешно ли?»

Моя рука непроизвольно потянулась к сумке с желанием распотрошить её и посмотреть, возможно, там есть что-то полезное.

Но не успел я раскрыть сумку, как в воздухе появился то ли шум, то ли вибрация, то ли это наэлектризованная пыль закружила какой-то странный танец. И у меня в голове прозвучали слова:

«Добрый день. Работа нейромодуля восстановлена».

И практически сразу за ним на нейросеть пришло восклицание, произнесённое где-то далеко:

«Алёша, живой!»

Леита была в отчаянии: после того как волна ужаса окутала её, а потом внезапно отступила, прошло уже больше двадцати трёх часов. До установленного Алексеем срока оставались считаные минуты.

Она не хотела улетать отсюда, не дождавшись его. Для неё это было сродни предательству. Леита на каком-то подсознательном уровне чувствовала, что если она улетит, то больше никогда не увидит Алексея.

«Я не могу так, – поняла она, – нужно что-то делать».

И она решила поговорить с Никой, почему-то ей казалось, что именно этот искин сможет понять её, осознать, что Алексею грозит опасность и что эту опасность чувствует такой сильный эмпат, как Леита.

«Я не могу ошибаться», – убеждала себя девушка.

Чтобы уговорить искин нарушить приказ капитана корабля, от неё требовалась огромная сила убеждения.

Хоть с искином можно было поговорить из любого места на судне, Леита направилась в капитанскую рубку. Но, войдя в неё, девушка увидела корабельный хронометр. Время на нём показывало, что от момента получения Никой отданного приказа прошло двадцать четыре часа пятнадцать минут.

«Я опоздала», – запаниковала девушка.

Но, мгновенно успокоившись, поняла: что-то не так, у неё нет того ощущения полёта, которое рождается на любом корабле, когда он не просто дрейфует, а целенаправленно движется к цели.

«Мы никуда не летим, – поняла Леита, – но почему?»

– Ника, мы остаёмся здесь?

– Да, – ответил искин.

– Но как такое возможно? Ведь был приказ?

– Корабельный совет, состоящий из всех членов команды, решил оспорить это решение капитана. Только его отсутствие позволило не принять логичность его поведения и решить действовать на основании других установок.

– Какой корабельный совет? Каких других установок? – удивилась девушка.

– Первый помощник, Второй помощник, Щит, Меч, Навигатор, Лаборант, Карго. Новая установка звучит так: в связи с наличием топлива на корабле нужно дожидаться сигнала от капитана всё то время, пока мы безболезненно можем находиться в этой системе. Срок ожидания установлен в одиннадцать дней.

– А кто она, почему я их не видела? Это всё, что мне нужно знать? – насела на искин девушка.

– Нет, двадцать три часа одиннадцать минут назад оборудованием корабля был зафиксирован ментовыброс большой силы. В связи с этим корабль до особого распоряжения переведён в боевой режим патрулирования, радиомолчания и активного контроля доступного пространства.

От вопроса о непонятном составе команды Ника ушла.

– А я ведь к вам тоже шла с просьбой отложить вылет, у меня на душе рохи скребут, когда подумаю, что мы улетаем, а Алексей остаётся здесь, – призналась девушка.

– Мнение офицера-связиста занесено в протокол голосования, – прокомментировала её слова Ника.

– И как проголосовала ваша странная команда? – спросила девушка.

– С учётом мнения офицера связи, решение принято единогласно.

Эта новость даже не удивила Леиту.

– И что, мы просто сейчас сидим и ждём, ничего не предпринимаем? – спросила она.

– Аналитическим отделом разрабатываются различные варианты развития событий, но на текущий момент слишком мало данных.

«Так тут ещё и аналитики есть?» – уже про себя изумилась девушка.

– Странная у вас всё-таки команда…

Леите не хотелось возвращаться к себе в каюту, мучиться ожиданием и неизвестностью. Здесь хоть какое-то оживление работающих приборов и хоть и виртуальное, но присутствие искина не давало ей впасть в отчаяние. Но мысли витали с Алексеем.

Она и представить не могла, что какой-то мужчина, тем более человек так сильно привяжет её к себе. И она понимала, что дело тут не в родовом даре, он послужил только толчком.

Дело в ней самой. Как-то незаметно для неё случилось так, что этот неуклюжий и немного смешной человечек стал её любимым мужчиной. Это звучало дико и необычно, но это было именно так.

Когда прозвучал резкий биппер тревоги, Леита сначала никак не отреагировала на него. Вяло выбираясь из пучины своих, мыслей девушка наконец начала воспринимать реальность более адекватно.

Постепенно до неё дошёл и смысл происходящего.

– Ника, что происходит? – спросила она.

– Зарегистрирован повторный ментовыброс.

– Здесь, в комплексе? – уточнила Леита.