У Несты подкашивались ноги, но она продолжала идти. Пальцы вцепились в лямки. Предплечья помогали поддерживать равновесие. Она шла за Кассианом вниз по склону; шаг за шагом, час за часом.

За все это время она по-прежнему не произнесла ни слова.

Вот и долгожданный привал у реки. Их трапеза была скудной: жесткий сыр и черствый хлеб.

Несте было все равно, чем набить урчащий от голода живот. Главное, вода в реке чистая и прозрачная, а ее мучила жажда. Неста подошла к берегу, опустилась в густую траву и погрузила лицо в воду. Ее обожгло ледяным холодом. Тогда она сложила ладони чашей и стала зачерпывать воду, жадно глотая. Ей было не напиться.

Потом она улеглась на бок, все еще выравнивая дыхание.

– У тебя есть полчаса, – услышала она голос Кассиана. Он сидел поодаль, в траве, потягивая воду из фляжки. – Делай все, что захочешь.

Она промолчала. Кивнуть и то было тяжело.

Кассиан развязал мешок, достал вторую фляжку и подал ей.

– Наполни. Обезвоживание опасно. Можешь потерять сознание, свалиться со склона и переломать себе все кости.

Неста не взглянула на него. Не позволила увидеть слова, написанные на лице: «Вот и хорошо».

Кассиан помолчал и уже мягче добавил:

– Отдыхай.

Это слово было ей столь же ненавистно, как и все остальные его слова.

Кассиан знал, что Неста часто испытывала ненависть к себе.

Однако ему и в голову не приходило, что ее ненависть к себе доходила до желания… свести счеты с жизнью.

Он видел, как изменилось ее лицо, когда он упомянул опасность падения со склона. Даже немедленное возвращение в Веларис не убрало бы гримасу боли с ее лица. Он был бессилен что-либо сделать.

Только сама Неста могла спасти себя от этого ощущения.

Как и обещал, он позволил ей отдохнуть полчаса. Наверное, он и сейчас еще продолжал сердиться на нее, поскольку не нашел иных слов, кроме:

– Идем.

Неста послушно двинулась вслед за ним. Молчаливая, как вьючная лошадь.

Кассиан не один век летал над этими горами и знал их вдоль и поперек. Здесь жили пастухи – обыкновенные фэйри, предпочитавшие тишину зеленых и коричневато-черных склонов более населенным местам.

Здешние вершины не были такими высокими и суровыми, как Иллирианские горы. Да и обстановка отличалась от иллирианской. Чем – Кассиан не мог объяснить. По словам Мор, в давние времена эти земли служили местом исцеления. Страдающие телесными и душевными недугами приходили на холмы и к озеру, где обретали здоровье. До этого озера им с Нестой идти еще два с половиной дня.

Возможно, потому он и полетел с нею в эти края. Инстинктивная память о целительных свойствах здешних гор, об их спящем сердце. Все это повлияло на его решение.

Миля за милей, в полной тишине. Иногда ему казалось, что за ним по пятам идет призрак. «Подействует ли на нее это путешествие?» – снова и снова спрашивал себя Кассиан.

До горы, что издали выглядела обыкновенным холмом, оставалось еще половина пути, когда Кассиан, не оборачиваясь, произнес:

– Заночуем здесь.

Он остановился, оглядывая склон. Соседняя гора казалась Несте такой близкой, что туда можно было бы добросить камень. От горы их отделяла лишь река, змеящаяся далеко внизу. Земля была здесь белесоватая и пыльная. Важнее всего, что Кассиан нашел ровное место.

Неста молча подошла к нему. Уставшие ноги уже подкашивались, и она буквально рухнула на землю, растянувшись во весь рост.

Земля оказалась жесткой. Мелкие камешки впились ей в щеку, но она не стала их убирать. Она дышала и не могла надышаться. Отдых. До самого рассвета она не двинется с места, даже если мочевой пузырь заявит о себе. Она скорее обмочится, чем сделает хотя бы шаг.

– Сними мешок, пока сознание не потеряла, – бросил ей Кассиан. – Я хотя бы поесть приготовлю.

Говорил он холодно, отстраненно. За весь день он почти не открывал рта.

Она заслужила такое отношение к себе. Она заслуживала худшего.

Под эти мысли она расстегнула пряжки на лямках. Мешок с глухим стуком упал на землю. Неста изогнулась, чтобы ногой подтолкнуть его к Кассиану. Нога задрожала от усилия. Неста переместилась повыше, прислонившись к небольшому валуну.

Кассиан легко подхватил мешок, который она с напряжением, обливаясь потом, волокла на себе весь день. Держа мешок в одной руке, он прошел к цепочке кустарников, окаймленных высокой травой.

Дул легкий ветер, летая между вершинами. По утесам ползли тени. Заходящее солнце золотило лишь верхние части гор. Снизу надвигалась темнота. Воздух стремительно холодел.

В низине грохотала река. Этот грохот Неста слышала весь день. Река сражалась с порогами, едва видимыми издали. Даже сейчас, в надвигавшихся сумерках, в разных частях реки, блуждающей по долине, вода делалась то серо-стальной, то желтовато-зеленой, то приобретала цвет хвои.

Если не считать отдаленного шума воды, вокруг было тихо. Однако Несту преследовало ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Казалось, их окружает нечто древнее, полусонное. Казалось, каждая вершина имеет свой нрав и предпочтения. Одной нравились цеплявшиеся облака, к другой они не приближались. То же было и со склонами: где-то они густо поросли лесом, а в иных местах оставались голыми и каменистыми. Их очертания были настолько длинными и странными, что напоминали чудовищ, прилегших отдохнуть вблизи рек. Накрывшись мятым одеялом, эти чудовища уснули навсегда.

Нестой и самой овладели мысли о сне. Вокруг совсем стемнело. Правда, на небе тут же появились яркие звезды и почти полная луна – такая яркая, что надобность в костре отпадала. Но, в отличие от костра, лунный свет не согревал, а Несте хотелось уснуть в тепле. Кассиан улегся в нескольких футах от нее, повернувшись к ней спиной. Блеск луны серебрил его крылья.

Кассиан оставил ей поесть: хлеб, жесткий сыр и кусок вяленого мяса. Неста к еде не притронулась, хотя желудок урчал от голода.

Хрустнув одеревеневшей шеей, Неста завернулась в одеяло, сунула руку под голову и закрыла глаза, отгородившись от холода.

Два дня подряд она шла, глядя в затылок Кассиана.

Два дня подряд она не произносила ни слова.

Каждый камень и камешек так и норовили заставить ее споткнуться и вывихнуть лодыжку или ухитрялись запрыгнуть в сапоги.

Миновал полдень третьего дня. Быстрый ветер гнал стада облаков, не давая им цепляться за вершины гор. В какой-то момент Неста ощутила гул в голове. Солнце вдруг сделалось ярче прежнего, а пот, проникавший в глаза, жег сильнее, чем вчера.

За все эти дни они сумели миновать лишь несколько гор. Кассиан привык летать над этими местами. С земли горы казались бесконечными. Неста не спрашивала, как ему удается находить верный путь. Не спрашивала она и о том, куда они идут. Просто шла за ним, вперившись глазами в его спину.