– Решайся, Эона, – сказал Идо.

На один отчаянный миг я пожелала, чтобы сила драконов разорвала эту землю на куски, уничтожила все на своем пути, в том числе необходимость делать этот ужасный выбор. Но решать надо было. И я не могла позволить Киго умереть.

Я шагнула с возвышения. Каждый хриплый вдох любимого за спиной подталкивал меня ближе к заклинателю. Идо поднял меч Кинры и провел лезвием по ладони, разрезав плоть и застонав от наслаждения.

– Теперь ты.

Он схватил и перевернул мою свободную руку. Ладонь уже была изранена золотыми когтями Императорской жемчужины, и пока Идо вел кончиком меча по свежему порезу, я не отрывала глаз от лунного камня и нефритов на рукояти. По венам промчалось слабое эхо ярости Кинры. Ее хуа тоже еще в фолианте? Я стиснула кровоточащую ладонь.

Идо отбросил оружие на доски.

– Кровь заклинателя, чтобы разорвать привязь древнего заклинателя, – пояснил он. – Когда риги освободит драконов, мы должны держаться за фолиант, чтобы забрать силу.

Он прижал мою руку к белому жемчугу, что удерживали книгу на моем предплечье, и шлепнул поверху своей липкой от крови ладонью. Жемчуг затянулся туже и задрожал.

– Ну вот. Теперь мы возьмем свое. Это наша судьба, Эона. – Глаза Идо сияли торжеством, став золотыми, как кольцо пламени вокруг нас. – Призывай драконов из фолианта.

– Это не судьба, – выплюнула я. – Это амбиции, взращенные на предательстве и убийстве. Не облачай свои зверства в божественные одеяния.

Идо склонил голову, резкий угол подчеркнул жесткие линии челюсти и глубокие складки от носа до рта. Как я могла когда-то считать Идо красивым? Его нутро прогнившее и пустое.

– Называй, как хочешь. Но ты стоишь здесь, со мной, в самом сердце Нити жемчуга, и мы собираемся захватить власть над миром. По мне, так это точно судьба. – Идо накрыл мою ладонь своей, до боли стискивая кости. – Призывай драконов.

«Кинра, помоги, – взмолилась я. – Если ты до сих пор в фолианте, помоги мне».

Глубокий вдох – и я позволила риги вновь взмыть над землей. Слова забурлили в голове, обжигающим зовом помчались по жилам. Идо рядом со мной вздрогнул, ощутив, как стремительная мощь сквозь наши тела добралась до хуа драконов, запертых в фолианте. Это походило на поток огня, в каждой вене, в каждой мышце, он полыхал за глазами и иссушил мой рот безмолвным криком. В агонии я уцепилась за напряженное тело Идо. И почувствовала, как привязь вспыхнула и сгорела, выпуская хуа драконов из клетки, созданной человеческой кровью и алчностью.

И с ними был еще один дух: слабый холодный отголосок древней женщины-воина, моей прародительницы Кинры.

«Они свободны! Я свободна!» – Ее радостный голос воспарил над распадающимися узами фолианта.

Свободны. Одно простое слово, и вся моя боль выливается в страшную уверенность. Я не смогу забрать обновленную силу. Не смогу уничтожить надежду на возрождение земли и драконов. Это последний шанс исправить ужасную ошибку. Песнь застряла в горле. Время замерло в беззвучном, бестелесном, бездыханном моменте истины. Я должна освободить хуа драконов. Должна вернуть им силу. И тем самым убить Киго.

Мелодия снова полилась наружу – мой тоскливый крик вплетался в воющий ритм освобождения.

«Кинра, помоги мне, – молилась я. – Помоги все исправить».

Белый жемчуг отпрянул от моей руки. Прохладный дух Кинры ворвался в меня, а следом – освобожденная хуа драконов, точно торнадо из огня и силы. Нервы натянулись до предела, разум пытался распутать этот вихрь необузданной энергии, горло жгло от едкой песни, что затягивала духи зверей в мое тело. Поток накрыл нас с Идо, и мы оба пошатнулись под его мощью.

– Эона, удерживай силу! – завопил он.

– Нет!

Идо прижал свое лицо к моему:

– Ты что творишь?

Наружу полилась шипящая песнь хаоса. Я обнажила зубы в улыбке и вспомнила точно такой же оскал на черепе Диллона. Риги – это жизнь и смерть. Как и я.

Идо сдавил рукой мое горло, пытаясь задушить слова, но сила все же пришла. Двенадцать духов собрались внутри нас мощью циклона. Идо вывернул мою ладонь, отрывая пальцы от жемчуга. Тонкая кость треснула, но я не почувствовала боли. Все поглотила эта вихрящаяся пылающая сила.

На фоне золотого пламени и драконов я видела людей, что взбирались на помост, спасаясь от выросшей над кругом жемчужин стены огня. Знакомые фигуры Делы и Тозая сгорбились среди бойцов сопротивления и солдат с обезумевшими глазами. Все жались друг к другу, подальше от безжалостного жара и огромных тел кричащих зверей.

Идо поддел пальцами белый жемчуг и, брызжа слюной, возопил:

– Я не лишусь своей силы! – Холодные капли его ярости приземлялись на мою обожженную кожу. – Я заклинатель Дракона-крысы!

– А я Зеркальный заклинатель… и я возвращаю силу.

Я почувствовала, как вой Зеркального дракона превратился в крик радости.

Идо ударил меня кулаком в челюсть, и звук соприкосновения кости с костью громом отозвался в голове. Боли я по-прежнему не ощущала, хоть меня и отбросило назад. Мы оба покачнулись, связанные хваткой Идо на белом жемчуге. Краем глаза я видела, как Киго ползет по малому помосту, и от каждого крошеного движение по лице его пробегает волна дрожи.

Идо дернул фолиант:

– Отдай!

Конец жемчужной нити раскрутился и хлестнул его по руке. Идо вновь уцепился за камни и потянул, ослабив их хватку. Наконец его отчаянные усилия стянули фолиант с моего предплечья к запястью. С победным бормотанием заклинатель вырвал книгу, и ее мощь влилась в его тело, покинув мое.

Я пошатнулась от внезапной потери и рухнула наземь. Жемчуг взметнулся щелкающей дугой, затем обмотался вокруг руки Идо.

Он посмотрел на меня. Янтарные глаза превратились в черные ямы ган хуа.

– Ты мне больше не нужна. Я удержу всю силу один.

Я отползла назад. Силуэт Идо четко вырисовывался на фоне пламени. Энергия скользила по его коже, омывая заклинателя мерцающим серебряным светом. Сила веков, сила всех двенадцати драконов. И он верил, будто сможет удержать ее в одиночку.

Я глубоко вдохнула – горячий воздух опалил грудь – и нашла путь в мир энергии. Помост исказился и нырнул в небесную плоскость. Я задрожала под натиском ослепительного света и извилистой радуги, что струилась из золотого пламени драконьих жемчужин. Энергетическое тело Идо кишело серебряными и черными потоками хуа. Семь точек силы от крестца до макушки кружились так быстро, что стали размытыми цветными пятнами: красное, оранжевое, желтое… и зеленое. Чахлое и бледное сердце. В самом деле ничего не изменилось.

Мои глаза устремились к верхней фиолетовой сфере, центру просветления. Черный разрыв никуда не делся, зиял глубокой раной в ярком вихре силы. И становился все больше. Серебряная энергия в теле Идо пульсировала и раздувалась, дальше и дальше, и каждый приток увеличивал прореху на сфере. И вдруг она раскололась пополам, и раскаленная добела стрела драконьей хуа вырвалась из вращающегося центра.