Пригубляю коктейль и закрываю глаза в ожидании нового шоу.

Ждать приходится недолго.

– Господин Светозаров? – Тень падает мне на лицо, отчего я недовольно морщусь, на миг уподобляясь ветхозаветному цинику.

– Вы мне солнце загородили, – продолжаю морщиться, не открывая глаз: – Отойдите.

– Простите, – на смену первого голоса, полного жёстких властных ноток, приходит второй, куда как более мягкий и вежливый. Угу, эта игра – хороший и плохой собеседник, мне знакома. Что ж, поиграем.

Тень исчезает, отчего я, расплывшись в довольной улыбке, чуть приподнимаюсь в своём лежаке, поднося ко рту стакан с коктейлем.

– Вы же – Светозаров, пилот, верно? – Продолжает второй голос, в то время как первый продолжает терзать песок тяжелыми шагами.

– Верно, – легко соглашаюсь со вторым, не видя смысла в отрицании очевидного: – Семён Светозаров. А в чём дело?

– Светозаров! – Звук, предшествующий голосу первого более всего, походит на то, как если бы один человек, потянул другого в сторону, схватив за край одежды. Сильно схватив и сильно же потянув.

– Встать! Когда разговариваешь с офицером!

Ого! В тоне первого появляются визгливые нотки раздражения, и я открываю глаза, спеша оценить актёрское мастерство человека, столь самозабвенно играющего свою роль.

Хм…

Передо мной стоят двое, облачённые в военную форму флотского образца. Не парадную – повседневную, перетянутую ремнями портупеи, поддерживающей массивные кобуры с торчащими наружу рукоятями пистолетов.

Боевых. Уж что-что, а отличить муляж от оригинала я могу.

– Встать! – уже не скрывая своего раздражения, орёт на меня первый, судя по знакам различия – полковник. Второй, капитан, или, если говорить на флотский манер, капитан-лейтенант, стоит чуть в стороне, предпочитая разглядывать красавицу, смешивающую мне новый коктейль.

Что, парень, завидно? А ты поработай как я, глядишь, и тебе обломится.

Вслух, я, естественно, ничего не говорю, да и не смог бы, даже если бы захотел – полковник, пардон – капитан первого ранга, увидев, что я открыл глаза, продолжает свою атаку, вопя, как мне кажется, на весь пляж:

– Встать, пилот! Встать! Тебе! Оказана! Честь!

– Что правда? – Принимаю готовый коктейль и, подмигнув красотке, отчего та весело, пусть и немного натужено смеётся, делаю небольшой глоток, переводя взгляд на капраза: – И что именно? Ну? Мне? Того?

– Тебе! Присвоено звание лейтенанта! – Багровый капраз выплёвывает эту новость мне в лицо: – И ты…

– Спасибо, не интересно, – сделав ещё глоток ставлю стакан на столик: – Спасибо, конечно, но я пасс.

– Что?! – Взрёвывает первый, багровея так, что любая звезда класса красный карлик немедленно бы превратилась в чёрную дыру. От зависти, конечно:

– Тебе Родина…

– Простите, – каплей, осторожно оттесняет капраза в сторону, а красотка, уловив мой лёгкий кивок, подаёт ему стакан с холодной водой.

– Спасибо, – благодарит меня каплей, сглатывая и провожая взглядом запотевший стакан:

– Дело в том, господин Светозаров, что вы, как военный, кадровый и ветеран, должны…

– Не должен! – Рублю воздух рукой: – Никому и ничего! Я в запасе! Свободны!

– Но вы уже призваны, – виновато разводит он руками: – Вот, посмотрите, – из плоской сумки, свисающей с его бока, каплей достаёт пластину планшета и, немного поколдовав над ней, протягивает его мне.

– Не видно тут ничего, – сев, беру его в руки и пытаюсь разглядеть едва заметные при ярком солнце строки. Там явно что-то написано, причём – про меня. Уж что-что, а свой портрет, разместившийся в верхнем правом углу, я узнаю даже при таком освещении.

– Яркость повысить надо, – виновато вздыхает каплей: – Оборудование старое, вы же понимаете – у нас с финансированием не очень. Вы ладонь прислоните, – кивает он на экран: – И ей вверх проведите, должно поразборчивее стать.

– Как скажете, – пожимаю плечами, прикладывая ладонь к экрану, отчего тот ярко вспыхивает, но тотчас гаснет. Всё, что я успеваю разобрать, так это портрет – он действительно мой и плотный, без пробелов, текст, озаглавленный короткий словом: «Контракт».

– Что за… – начинаю я, но каплей быстро и ловко выхватывает планшет у меня из рук, резво пятясь назад.

– Молодец, пилот! – На смену ему ко мне подходит капраз: – Нет препятствий патриоту, спешащему исполнить свой долг!

– Че-го? Вы, что? Сдурели?! Какой долг?! Что тут вообще происходит!

– Как какой? – Насмешка в голосе капраза столь явная, что последняя надежда на безобидный розыгрыш турагентства, мигом испаряется из моей головы:

– Ты, только что, добровольно и в присутствии свидетелей, – кивает он на девушку, замершую у своего столика:

– Подписал контракт-заявление с просьбой зачислить тебя добровольцем. Так что, – одёргивает он китель: – Встать! Транспорт ждёт у отеля! Встать! – В его руке появляется небольшой хлыст, которым капраз готов промотивировать меня.

– Я?! Подписал?! – Поднимаюсь на ноги, чувствуя опустошённость и понимая, что на сей раз я влетел во что-то крупное:

– Но… Что происходит-то?!

– А то, – каплей, подойдя ко мне, смотрит прямо в глаза, словно невзначай положив руку на кобуру:

– Что война у нас, пилот, – он легонько подталкивает меня в сторону окружённых деревьями зданий отелей.

– Как…война? С кем?

– С жабами, пилот. Неделю назад они перешли в наступление.

* * *

Авианосец «Длань Гнева», ставший моим домом спустя пару недель, относился к классу «Победитель», созданному незадолго до окончания Первой Жабьей.

Тогда, почти три десятка лет тому назад, он, действительно, был грозной силой, готовой перевернуть исход любого, пусть даже провального сражения.

Пять сотен бортов, отменная броня, великолепное оружие – «Победители» были лебединой песней Империи, спетой, но так и не побывавшей в реальном бою.

* * *

Последующие десятилетия мира оказались для этих кораблей куда как опаснее гипотетических сражений – обречённые на долгий простой, частично законсервированные, а частично, или даже не частично, а большей частью разворованные, почти все гордые красавцы погибли в своих доках, брошенные за ненадобностью.

Вспомнили о них только сейчас, когда орды земноводных, массово вторгшихся на территории человечества, легко опрокинули пограничные силы, принявшись захватывать оставшиеся без какой-либо защиты, планеты.

Кантоны, чьи правители были близки к панике, немедленно принялись расконсервировать оставшиеся в запасниках силы, но результат был очевиден – неготовность сохранённых на всякий случай кораблей была чудовищной. Так, наша «Длань» была собрана из частей, снятых не менее чем с четырёх своих собратьев, так и не сумевших проснуться после долгого мирного сна.