М-да… Подобная картина – печалила. Кому как не людям, прежде сходившим с ума от возвращения утраченных шедевров, сейчас так же бурно радоваться появлению личных вещей мэтра?

Но увы.

Всем было пофиг и моя паранойя, немедленно пробудившаяся от дрёмы, немедленно свалило сей печальный факт на Древнего, всеми силами боровшегося против моей популярности.

Согласитесь, удобно, когда есть некто, на которого можно свалить решительно всё.

В результате, уж не знаю чьими стараниями – Древнего, или банальной людской ленью, но аукцион прошёл без лишнего шума, чему, впрочем, я был рад, тоже не желая привлекать лишний шум.

Последнее, прежде всего, касалось моего шедевра, оценённого, как мы и договорились, в семьдесят два миллиона, о чём я сообщил аукционисту, притащив полотно с собой.

На немедленно последовавший вопрос – а не желает ли автор выставить своё произведение на торги, я лишь гордо улыбнулся, а после, пресекая начавший было зарождаться шум, объявил, что мои картины должны принадлежать всем, а не кучке толстосумов, спешащих утаить прекрасное от простых людей.

– А потому! – Мне пришлось сильно повысить голос, перекрывая выкрики, несколько оскорбительного содержания: – Я передаю полотно музею! Безвозмездно! Ради искусства и человечества!

Наградой мне послужили редкие хлопки, и, куда как более многочисленные жесты, истолковать которые можно было только как сомнения в моей вменяемости.

Да пофиг!

Картина, оценённая в семь десятков миллионов, с небольшим хвостиком, отправилась в планетарный музей, взамен одаривший меня справкой о пожертвовании.

Ага!

С указанной в ней суммой, которая, слава местным законам, освобождала вашего покорного слугу от уплаты налогов со средств в вышеуказанном размере, прошу прощения за канцелярщину.

* * *

Остальное было делом техники.

Вызванные в ангар банковские клерки, лишь крякнули, увидев горы мешков, забитых купюрами разного достоинства. На их вопрос о происхождении средств была предъявлена справка о выставлении мною множества лотов и проведении открытых торгов, что позволяло мне положить средства в банк в любой удобный момент.

Скривившись, матеря в душе художника, сначала отказавшегося от безнала и потребовавшего наличку, а после изменившего своё решение, клерки, вызвав подкрепление, принялись за работу, и когда та, спустя неделю была завершена, предъявили мне счёт. По полной – и за свои услуги, и за налоги, взятые ими с меня по самой высокой планке.

Увы, но торжество в их глазах быстро угасло, стоило мне предъявить ту самую справку от музея, полностью очищавшую меня от подобных трат. Даже от уплаты услуг банка, так как предъявитель сего сделал благотворительный взнос планетарного масштаба.

Вы же не против благотворительности, господа?

Облом, короче.

Таким образом, спустя несколько недель, наш счёт был пополнен кругленькой суммой со множеством нулей, сверх которой Туринк, честно выполнявший условия нашей сделки, перевёл ещё десяток миллионов, которые – банк был злопамятен, почти все ушли на комиссии, сборы, консультации и защиты, о чём было написано мелким шрифтом внизу моего заявления об открытии счетов.

* * *

Ну и плевать!

Главное – основная сумма была легализована и я, дав команду готовить крейсер к дальнему походу, сел в кабину Авроры, планируя провести следующую неделю на курортной планете в компании девиц, крайне мало соблюдавших нормы социальной ответственности.

Планета Бухтыр-Сыгыз, куда я направил свой кораблик, была известна всему человечеству, под иным, куда как более благозвучным, именем.

Радуга – так её не уставали называть авторы рекламных роликов, стоило только вам оказаться на канале, посвящённом отдыху, или распахнуть глянцевый журнал с привольно раскинувшимися в шезлонгах красотках.

– Спешите посетить!

– Память всей жизни – надрывались туроператоры, заманивая гостей в свои сети. И, стоит признаться, их усилия были оправданы, исправно направляя на Радугу неиссякаемые потоки отдыхающих.

* * *

Действительно, посещение этой планеты, стоило того.

Пояснять почему стоит начать с названия, да-да, того самого, неблагозвучного и, отметим отдельно, насквозь нецензурного.

– Бухтыр-Сыгыз! – Так, или почти так, выматерился первооткрыватель, чьё имя, сегодня, можно было раскопать, лишь значительно зарывшись в архивы первых послевоенных лет. Его эмоции можно было понять – только закончились жаркие бои, человечество жаждало положительных эмоций и тут он, выскочив из прыжка, сделанного наугад, зависает над миром, где ласковый тёплый океан ласкает ленивыми волнами разноцветный песок пляжей.

Да-да! Именно так!

Классический, золотой песок, граничил с огненно-красным. Тот, устав насыщать море буйством страсти, уступал место небесно голубому, чтобы, в свою очередь, смениться нежно розовыми оттенками, за которыми исследователя ждали иные цвета, не исчерпываемые семёркой спектра.

Добавьте сюда идеальный, ровный климат, температура которого весь год держалась на двадцати восьми, плюс-минус один, редко полтора-два, градуса, мелкое, тёплое море, единственными обитателями которого были бледно жёлтые кораллы, и уверен, вы поймёте те чувства, что обуяли пилота, открывшего эту жемчужину.

* * *

Ну да, он, вот так прямо и сказал: – «Бухтыр-Сыгыз!», что цензурно можно было перевести как: – «Обалдеть, какая замечательная планета!», ну, или как-то так.

Понятное дело, что с таким названием, даже если его и не переводить, желающих понежиться на пляжах «Бухтыра», или, что ещё менее благозвучно «Сыгыза», будет мало. А потому, заботясь исключительно о моральном облике человечества, и только ради его блага, планету стали называть "Радость Обретения", что, немного соответствовало эмоциональному окрасу возгласа того первооткрывателя. Но и это название не устраивало рекламщиков и вскоре "Радость Обретения" была сокращена до «РБ», а после, спустя совсем немного времени, буква «Б» волшебным образом изменилась на «Д». Виной тому была рассеянность одного из картографов, бывшего слегка глуховатым по причине преклонного возраста. Старика, конечно же пожурили и, что поделать – возраст, сплавили на пенсию. Отмечу, что злые языки утверждали о получении дедком солидной премии от туристического консорциума, но не будем же мы верить слухам, распускаемым гнусными завистниками!

В любом случае, теперь планета именовалась «РД», а для простоты, в скобках, указывалось её нынешнее название – «Радуга», так хорошо подходившее и для запоминания сокращения, и в рекламных целях.

* * *

Теперь, когда краткий экскурс в историю этого мира окончен, перейдём непосредственно к планете.

За прошедшие годы мира здесь, на Радуге, или, как её ещё иногда называли – "Далёкой Радуге", подчёркивая элитарный статус этой планеты, туристические монстры крепко зарыли свои щупальца в нежный местный песок.