–Понятно. Поеду искать большое дерево, на котором ты сидишь. Сиди там. Никуда не уходи, я найду тебя.

– Есть очень хочется, захвати….

–Марина! Марина, алло.

Связь оборвалась.

Поразмыслив немного, Павел решил, ехать туда, где брал свое начало осиновый лес. Раз она смогла дозвониться, значит древесина ни особенно плотная, и скорее всего по осине, не умеющий лазать, человек, мог бы взобраться на не особенно большую высоту, и по времени в дороге этот лесок вполне подходил. За рулем старенькой БМВ сидел совершенно счастливый человек и временами посмеивался, повторяя: «Я на дереве. Черт, как же удачно она выбрала дерево, Иудова виселица- вполне подходящее место!»

Тем временем на крупной осиновой ветке примерно в двух метрах от земли, сидела Марина. Она сделала для своего спасения. И казалось, все правильно. Если бы она верила в удачу, она бы назвала себя, настоящим ее баловнем. Как раз в тот момент, когда Марина доставала из сумки стилус, она увидела сложенный листок бумаги. Настоящей бумаги, которую 3 дня назад прижимала к самой груди. Там был записан номер телефона «лучистого», поразившего ее своей великолепной улыбкой. Не задумываясь ни на минуту она набрала номер Павла.

И теперь оставалось запастись терпением и ждать. Желудок обиделся и перестал даже урчать, а зад занемел от долгого сидения на твердом. Но шевельнутся она не смела, о том, чтобы слезть, не могло быть и речи.

Через полтора часа, в сгущавшихся сумерках, сидевшая на дереве девушка увидела свет приближающихся фар. Комочек как-то по-особенному запрыгал. А Марина хотела спрыгнуть, но вспомнила, что ей наказали «сидеть».

Высокий, широкоплечий мужчина, приятным глубоким голосом позвал ее: «Марина, ты здесь?»

–Я тут.

–И я тут, выходи.

–Не могу тут высоко.

–Тогда дай знать где именно.

Желтый палантин, уже не раз выручил за сегодняшний, сумасшедший день.

Марина сидела на высоте вытянутых рук Павла.

–Прыгай, я поймаю тебя. Не бойся не разобьёшься!

А потом до слуха девушки донесся самый прекрасный звук в ее жизни- смех. Она неловко спрыгнула вниз, и Павел не обманул. Его сильные, мускулистые и такие горячие руки обхватили ее талию и хоть Марине и показалось, что она спрыгнула, на самом деле этот красивый мужчина, просто, как пушинку, снял ее. К ней никто никогда не прикасался. Странные чувства, необъяснимые, но уже совсем не неприятные, а даже наоборот, волной накатили, и смыли все мысли из обеспокоенной головы. Марина не чувствовала теперь, ни затекших мышц, ни того как саднила рука, ни даже сломанного по самое мясо, ногтя. Мир остановился и Марина с ним. Она видела перед собой только глаза этого невероятного человека, глаза, окруженные веселыми морщинками.

–Ну, что, обезьянка, пошли в машину. Раз ты оказалась здесь, и видимо довольно давно, пора убираться. По дороге все расскажешь.

Завороженная, она села на переднее сиденье «старушки», чуть не раздавив пакет с едой и бутылкой сока. Почуяв запах свежего хлеба, наваждение, как рукой сняло. Марина принялась за булку с изюмом, не замечая, что водитель с большим интересом поглядывал на нее.

–Доела? А теперь рассказывай, куда ты меня впутала?

–Я тебя никуда не впутывала, мне просто нужно было, чтобы ты меня снял с дерева.

–Ну да! Раз так, значит выходи. Я помог тебе. Ты свободна.

–Нет! Прости. – И Марина рассказала, все начиная с момента беседы в кафе. – Почему ты молчишь?

–Ты убила свою бабушку?

–Нет, с чего ты взял, ее никто не убивал, она просто исчезла. Ее время вышло.

–А ты разве не чувствуешь, скорби или хотя бы грусти?

–Я ничего не чувствую. Ну я так думала. Почему тебя заинтересовала только моя бабушка? Разве у тебя никто не исчезал?

– «Умирал» – ты хотела сказать. Что такое для вас безликих «смерть». Как ты ее понимаешь?

–Странный вопрос, на сегодня у меня было достаточно странностей.

–…

– У каждого человека есть тело, а у каждого тела есть срок службы- как у машины. Мы чиним наши тела, ухаживаем за ними. Но наступает момент, когда уже ничего нельзя сделать. Есть два варианта либо оставаться в лежачем состоянии, либо исчезнуть. Чаще выбирают второе.

–И вы не грустите о своих умерших? Не чтите их память? Не утешаете их души?

–Это все доисторический бред. Давно доказано, что никой души нет, есть тело, есть мозг. Мозг управляет телом, тело износилось, мозг принял решение больше не существовать. Все.

–Тем лучше.

–Что?

–Нет , ничего, у нас еще будет время, поговорить о смерти.

Глава VI

Совсем стемнело, когда машина остановилась на обочине, незнакомой дороги. Выглянув в окно, девушка мало, что смогла разглядеть. Но было ясно, что от города они очень далеко. Деревьев по близости было намного больше, чем в городской черте, небо, усыпанное мириадами ярких точке-звезд, чистое и бездонное. Подчиняясь порывистому желанию, Марина вышла из машины и очарованная, невероятным для города зрелищем, словно провалилась в самую глубину зияющей небесной пропасти. Переговаривались ночные насекомые, странный стрекочуще-звенящий язык которых, не разрушал тишину, а словно был частью ее. Всегда она думала, что «тишина» -это полное отсутствие звука, такая как в ее кабинете, пока не было занятия. Но та тишина была совсем пустая, мертвая и находясь в ней сама становилась не совсем живой, мертвая тишина давила на уши, но была такой привычной и родной, что ее вполне можно было не замечать. А теперь, для человека, прожившего чуть больше четверти века, открылась другая тишина- живая. Эта двигалась, перетекала, играла всеми цветами звука и всеми нотами цвета. Никогда она не чувствовала себя живее, чем сейчас. Одна в целой вселенной, одна в самом центре этого, потрясающе яркого и темного неба, одна в самом центре шумной тишины. «Марина, Марина, очнись!». «Зачем этот голос, забирает меня, уводит, мне так спокойно, я так…» Мысль оборвалась от тряски, которую ей устроил Павел. Он тряс ее за плечо и в голосе, зовущем Марину слышалась тревога.

–Напугала. Ты, что уснула? Зову тебя зову, а ты будто оцепенела.

–Так красиво, я хотела там остаться.

–Так, понятно, лес слишком близко. Вот, что, отъедим от него подальше и поговорим, о там куда тебя спрятать и вообще, как ты будешь дальше жить. У меня есть идея на этот счет, но это может быть не удобно для нас обоих.

–Мне нельзя в город, только не домой. А в любом другом, мне тоже не скрыться, только я воспользуюсь своим айпи и меня сразу