была история культуры, но то, что я слышу сейчас-дикость какая-то. И с чего люди, даже и с эмоциями, не примут меня без какой-то там отметки?

–Я не о людях говорил. И знаешь, что…я не держу тебя. Я тебе нужен больше чем ты мне. – Долгий взгляд, требующий ответа, остро уткнулся в самую переносицу.

–Ладно. Что мне делать?

Мужчина взял в руки палку и очертил большой круг, в нем оказалась большая часть поляны с Мариной в центре и машиной у края.

–Жди здесь, не выходи из круга. Мне нужно собрать ингредиенты для оберега. Захочешь пить, в машине есть вода. Жди. – Уверенно шагая, Павел скрылся в чаще, словно лес проглотил его не жуя.

Солнце перестало стесняться и вовсю смотрела на землю. Росинки исчезли, умытая ими трава переливалась всеми оттенками зеленого. Запах от согретой почвы и всего, что было на ней, кружил голову. Пока рядом был Павел, все эти жители планеты, вообще не похожие на людей, не пугали, а казались молчаливыми наблюдателями. Но теперь, оставшись одна, Марина почуяла, что «наблюдатель» замышлял как же ее прогнать отсюда. За деревьями была тьма, густая и вязкая, совсем не такая как в ночном небе, но она тоже притягивала и звала. Шум насекомьей беседы был агрессивным и резал слух. Комочек внутри сжался больно-больно. Девушка знала теперь точно- это страх. Не самое приятное чувство, но оно не раз ее выручило. В голове застучало «Беги, отсюда, беги!». «Павел сказал ждать. Мне некуда бежать, меня никто не ждет. Вернее, слишком ждут.» Не выдержав нараставшего давления, оставленная на растерзания неведомому, бросилась к единственному понятному и знакомому предмету – к машине. На заднем сиденье старенькой БМВ, ждал родной, тихий и мертвый мир. Минуты шли или ползли, или даже тянулись. Задремавшая Марина подскочила от стука в железную крышу. Не соображая, что произошло, она вышла из своего убежища и взглянула. Шея птицы была вывернула под неестественным углом, крылья продолжали трепетать, птица замерла.

«Какая неприятность, не красиво, нужно убрать». Вытащив из сумки влажную, антисептическую салфетку, Марина потянулась к лапе мертвой птахи, та резко дернулась, животный ужас, такой большой, просто огромный пронзил Марину в самое сердце и молнией прошел до самых пяток. Снова сердце билось в барабанные перепонки, желая посмотреть, что же заставило вырваться в тело целому галлону адреналина. Ветки с корявыми пальцами рвали одежду и нежную кожу под ней. Под ногами хрустело, щелкало, шуршало, подгоняя убраться отсюда. Но страх он не вечный, он может спасти, может наоборот загнать в ловушку, но все это он проворачивает быстро, после оставляя на память потные подмышки, красное лицо и сухой рот.

Прислонившись к стволу какого-то дерева, Марина задом ощутила, как под корой пульсирует.

–Марина!Ау!Ау!

–Я здесь!

–Ау!Ау!

«Что еще за «ау» -позывной? Как удачно, что Павел вернулся и увидел, что меня нет, ищет. Так неслась, что даже не вспомнить в какой стороне поляна»

–Паша я тут! Ау!

Все дальше и дальше, все глубже в непролазную чащу шла Марина на голос Павла.

–Ну, что за шутки! Я здесь! Ау!

–Стой! Не иди туда! – голос из-за спины, голос Павла.

–Я, а как ты? Ты же был там, как ты тут…

–Я сказал, не выходить из круга?! Быстро, не оборачивайся, идем к машине.

Больно, ухватив ее за локоть, мужчина буквально тащил ее через заросли. «Не оборачивайся! Иначе оба не отвяжемся!»

Запыхавшиеся два человека вышли к светлой и доброй поляне, где почему-то виноватой казалась старенькая БМВ. Павел проверил круг, подправил его и переставил машину ближе к центру.

–Испугалась?

–Да, наверное. Я не поняла, только, как так вышло, что ты звал с одной стороны, а появился с другой? Это какое-то эхо?

–Это Аушка, дурил тебя, довел бы к яме и «привет», никтоб не нашел.

«Псих. Может вернуться к своим пока не поздно. Там хотя бы понятно, чего ждать. А здесь и не напишу ничего, и сама свихнусь. Марина Сергеевна, ты сама хотела новый источник. Вот бери, просто запоминай и записывай, анализировать будешь потом. Уже с ума схожу, сама к себе обращаюсь!»

Павел выложил на расстеленный платок, вкусно пахнущие травки, цветочки, кусочки коры. Жестом пригласил Марину сесть рядом. Та, принявшая решение вести себя как ученый, просто наблюдать, послушно устроилась рядом. Из кармана джинсовой куртки Павел достал маленький пузырек с жидкостью, похожей на воду, откупорил его и сбрызнул гербарий. Проделав все эти действия, он закрыл глаза и подняв руки к небу стал на распев произносить непонятные слова. Вроде они звучали отдаленно похожими на нормальный язык, но разобрать смысл было нереально. Большой и указательный пальцы левой руки образовали собой полукруг, а на правой указательный и мизинец вздернутые вверх составили рога. В электронных книгах «практика пробуждения чувств», была глава, описывающая медитацию-было очень похоже, только наговор, произносимый с укачивающим ритмом, погружал ни в себя, ни в свое сознание, а в водоворот.

Водоворот кружил Марину, утаскивая ее, в сверкающую и переливающуюся радугу. Она не чувствовала своего тела, слышала только голос поющего рядом мужчины. «Богиня-мать, прими, прости!». Все видя, но ничего не понимая, «ученая», увидела, как рука Павла подняла нож. Солнечный зайчик, пущенный лезвием, ослепил глаза цвета расплавленного свинца, радужный водоворот взорвался и сомкнулся над головой.

–Сколько я была без сознания?

–Достаточно, должна была успеть отдохнуть. Теперь все хорошо, никто тебя не тронет. Ты гость и все об этом знают. Прости за нож, мне нужна была прядь твоих волос. И за это просто, заживет. – Извиняющимся жестом кивнул на левую руку Марины. Красный набухший рубец, представлял собой круг с полумесяцем внутри и все это в перевернутом треугольнике.

–Это что такое? Зачем? Ты испортил мне руку.

–Это знак «гостя» и оберег для тебя. Так было нужно. Заживет скоро, главное нанести, он останется с тобой до самой смерти. Ну вроде, все, теперь спокойно можно ехать в поселенье. Закрывай глаза.

Остаток пути прошел довольно легко, и не скажешь, что по лесной дороге ехали, асфальт не иначе. Солнце перестало попадать на глаза, потянуло вчерашними ночными воспоминаниями. Странно, никогда еще сумерки и ночь не производили такого впечатления на горожанку. Все можно и все могла объяснить наука, но те ощущения, что рождались внутри, не то что объяснить, понять было сложно. В какой части тела был сейчас комочек, и что именно он делал? У бабушки когда-то был домашний кот, был, пока не запретили всех домашних животных. Так вот этот кот, иногда сворачивался