партии Хеклы она чувствовала себя в большей безопасности. Она была не рада, когда я заставил её помогать при взрывах. Да, а что будет, если она погибнет?

– Вы потеряете обновления, – ответил Мордекай. – А если погибнешь ещё и ты, останемся только мы с Пончиком. Никакого коммунального пространства. Я опять потеряю доступ к своей комнате. Все обновления, которые утратят силу, поступят в распоряжение Пончика.

Я кивнул. Попаданс.

– Хорошо. Наше пространство уровня пять. В чем отличие от уровня четыре?

– У меня есть возможность добавить моё личное пространство. Ни в чём другом я не уверен, – сказал Мордекай. – Большинство людей не поднимаются выше третьего или четвёртого. Обычно происходит следующее: человек обновляет своё пространство до третьего уровня, другой участник партии покупает своё пространство уровня один, после чего они объединяют свои владения в коммунальное пространство. И общий уровень оказывается третьим. А поскольку у нас три комнаты третьего уровня в общем пользовании, то уровень получился пятым. Точно не скажу, но думаю, что у нас будет возможность присоединить к нижнему этажу и второй. – Он указал вверх. – Потолок-то действительно высокий.

– Ладно, пока что договорились, – подытожил я. – Иду спать. Завтра обсудим ремесленные столы и всё прочее. Я рад, что ты здесь. Самостоятельно рассчитать это всё – задачка не для слабаков.

– Согласен, – сказал Мордекай. – Ах да, Карл!

Я повернулся к жабе. Всё моё тело как будто говорило мне, что его долго тащили по полу. Я был измучен – и физически, и умственно.

– Тебе теперь требуется только два часа сна. Так что увидимся здесь, когда придёт время итогового выпуска шоу.

* * *

Теоретически я знал, что уменьшение потребности во сне – это хорошо, так как у нас будет больше времени на обучение и всякие полезные дела. Но меня пугала мысль о том, что мне отныне не светит забраться в кровать, закрыть глаза и не беспокоиться ни о чём часов шесть или восемь.

Что, разве я не прав? Сон – моё святилище. И каким бы уродищем ни сделался этот мир, всё равно у меня оставалась возможность скрываться от него на часть суток. И вот эта роскошь скукожилась. Понятно, наши тела больше не будут уставать. А мозг – он как? Мы уже здорово выгорели. Что же дальше?

Пончик настояла на том, чтобы я спал в её комнате. Я ещё даже не заходил в свою. Поскольку у нас теперь имелось коммунальное пространство, наши личные комнаты заметно уменьшились. Пространство по объёму было сравнимо с большой квартирой, примерно раза в два больше той, в которой я жил до крушения. Пончик при желании могла бы добавить ремесленную зону скромного размера и кухню, но она такого желания не проявила. Она нашла какое-то меню, через которое можно было приобрести простые и бесплатные аксессуары – ковёр, обои, немудрящую мебель. В углу она разместила туалет, такой же, как тот, что мы видели в холле. Душ располагался рядом, в отдельном помещении. Меня она заставила собрать кошачье дерево и поставить его возле Сверхстабильной кровати, которая с виду не отличалась от обычной кровати королевского размера[17]. На ней не было ни простыней, ни подушек, а был только полупрозрачный матрас; мне почему-то подумалось, что он произведён из бесцветного желатина. Затем она велела мне установить на маленьком прикроватном столике фотографию Беа в рамке.

– Отлично, Карл, ложись теперь. Ты, Монго, тоже. Мы все устали.

– Тебе как будто известно, что у меня есть своя комната?

– Не дури, Карл. Я не могу спать без тебя, ты сам знаешь.

Я буркнул что-то, но когда лёг, как будто оказался в тёплых объятиях. Пончик прыгнула ко мне на плечо и обвилась вокруг шеи. Следом Монго забрался на мои ноги, и я не почувствовал его веса.

Через несколько секунд я уже спал.

Я действительно полностью отдохнул к тому времени, когда проснулся. Ещё важнее, я чувствовал себя отдохнувшим. Чувствовал я себя так, как будто проспал десять часов кряду – именно столько часов сна я считал нормой для тех суток, когда не предстояло серьёзных дел. Нет, я был уверен, что не получилось ничего. Посмотрел на часы – всё верно, проспали мы только два часа.

Новое достижение! Отлично выспались!

Вам удалось выспаться так, что вы чувствуете себя свежим и полным энергии. Вы готовы властвовать над миром и заставить матушку какого-нибудь чудовища горевать о её единственном дитятке, которого безжалостно зарубил ясноглазый обходчик по прозвищу Хвост Трубой.

Награда: вы получаете бонус Хороший отдых каждый раз, когда ложитесь на эту кровать. Этот бафф добавляет 10 % к вашим базовым статам и бонус в 10 % к опыту и навыку тренировок на 30 часов. Матушка чудищ будет плакать на 10 % дольше, когда вы будете убивать её детушек.

Мы вернулись в коммунальную зону, где Мордекай и Катя расставляли тарелки на кухонном столе. Две тарелки с гамбургерами и картошкой фри, блюдо с лососем и миска сырого мяса для Монго. Для себя Мордекай припас ещё одну тарелку, на которой лежали, судя по внешнему виду, мёртвые жуки. Когда жаба посмотрела на них, мне показалось, что она не очень хорошо себя почувствовала.

– Всё это от Вендиты, – пояснила нам Катя. – Я вышла за какой-нибудь едой, а она уже приготовила для нас, и это бесплатно. Я никогда не видела кого-нибудь из Бопка в таком приподнятом настроении.

Пончик подозрительно принюхалась к тарелке, но тут начался итоговый выпуск шоу. Кошка дёрнулась, обозначая пожатие плеч, и принялась набивать пасть.

– «Железный клубок»! – объявил ведущий.

Шоу продолжалось: на экране мелькали фотоснимки железных дорог и вагонов подземки, старых локомотивов и современных высокоскоростных поездов. Прошло несколько минут. Изображения представляли собой лишённую логики смесь фрагментов хроники из реальной жизни и эпизодов кинофильмов и кусков видеоигр. Там была нелепо длинная вырезка из фильма «Лихорадка субботней ночи», когда избитый Джон Траволта едет в подземке под музыку «Би Джиз»[18]. После этого программа обратилась к истории железнодорожного транспорта, преимущественно поездов подземки.

Как обычно, программа перешла к демонстрации негативных снимков, изображавших толпы, людей, падающих на пути. Перед нами прошли кадры из японского метро в день зариновой атаки[19], эпизоды других катастроф, представлявшие наш мир полнейшим сгустком дерьма.

Я ел гамбургер, мы смотрели на мелькающие на экране поезда. Мордекай завёл волынку о том, что необходимо разработать расписание: подъём, завтрак, применение баффов (душ, расчёсывание шерсти Пончика, моя работа над ступнями), затем час в учебной комнате – отработка особого навыка. Он нашёл где-то штуковину, которая могла бы сойти за доску