— Жестоко, — скривилась я.

— Он вправил мне мозги. Я осознал, что прыгать выше головы не стоит, и благодарен ему не только за это, — лицо Джена стало серьезным, но улыбка быстро вернулась. — Я не стал воином и далек от закона, но свою школу жизни я прошел.

Как много загадок крутится возле одного Айнеха.

— Айнех — единственный человек после смерти отца, который может дать мне пинка и не получит за это в ответ, — без тени улыбки произнес Джен, — потому что он будет прав.

Слышать от Джена такие слова в адрес Айнеха не то чтобы странно… Весьма необычно, непривычно, и вообще, мне магистр видится в другом свете. Не спорю, взгляды всегда можно изменить, пересмотреть свое отношение, но я, наверное, пока к этому не готова.

Другое дело, если Айнех действительно окажется непричастен к кинжалу, покушениям и каким-нибудь другим сомнительным делам, о которых нам неизвестно.

— Ты уверен, да, что магистр ни в чем не замешан? — осторожно спросила я, думая, как вывести Джена на откровенный разговор.

Откровенный настолько, чтобы он рассказал то, о чем ему с отцом известно, а мне не рассказывают.

— Айнех не чист, если ты об этом. Он замешан во многих делах, но я уверен, что к покушениям на тебя он отношения не имеет. И к кинжалу в том числе, — Джен поднял указательный палец вверх.

Я доверяю Джену. Ему доверяет папа, ему доверяла Ирэне, и он кинулся ее спасать, рискуя своей жизнью и даже не зная, во что она ввязалась. Этот человек заслуживает доверия. И если он уверен в непричастности Айнеха, то и мне стоит уверовать. Хотя я не очень-то в этом сомневалась.

— Допустим, — согласилась я. — Что мы имеем? Студента-маньяка, залегшего на дно с дневником, таинственного заказчика кинжала, ко всему прочему проклятого…

— Не факт, — вставил Джен. — Мы не уверены, что заказчик проклят. Цель может быть другая: избавить от проклятия близкого человека или, наоборот, не дать кому-то возможности добраться до кинжала.

— Или шантажировать кого-то кинжалом ради собственной выгоды.

— Как вариант, — подтвердил напарник, поманив пальцем тарелку с фруктами, и она, как покорная овечка, подлетела и приземлилась на кровать между нами. — Как бы там ни было, разгребать все нам.

Нам… чем мы и занимаемся, в общем-то.

— Есть какой-то план действий? — поинтересовалась я, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.

Папа предпочитал не посвящать меня в тонкости, считая, что для меня будет безопаснее пребывать в неведении. Я же придерживалась другого мнения.

— Есть, — подтвердил Джен, с обожанием глядя на торт. — Ты продолжишь готовиться и выступишь на турнире, а мы найдем способ поймать Грома.

— Это несправедливо, — дипломатично заметила я, безжалостно разрезая нежный бисквит.

— Это безопасно, — возразил напарник, едва ли не облизываясь.

Я фыркнула.

— Безопасно? Я выйду на поле один на один с чудовищем, не имея в закромах магических штучек.

Джен покосился на меня.

— Почти безопасно, — он вооружился ложкой. — Все, Рэне, тема закрыта.

И с видом «ничего не знаю» выбрал себе кусок побольше.

К слову, торт меня не волновал. Меня беспокоило и возмущало одновременно то, что меня, можно сказать, отстранили от дел. Меня! Я должна вместе с ними разрабатывать план поимки Грома, я вместе с ними должна сидеть в засаде, я… А девочек не берут.

— Ты же расскажешь, что вы задумали?

Надо попытаться зайти со всех сторон.

— Разумеется!

Я радостно пискнула, собираясь засыпать его вопросами.

Меня опередили.

— Как только поймаем Грома, сразу расскажу, — с довольной улыбкой закончил Джен, испортив тем самым весь настрой на допрос.

Завтра буду пытать папу. Если не расколется, прибегну к последнему варианту — Витору.

* * *

Уснула я сидя, впоследствии упав на плечо Джена. Проснулась, когда он положил меня на кровать и собирался уйти. Ничего напутственного я говорить не стала, снова провалившись в сон.

Я видела себя спящую со стороны. Ровно так, как в фильмах умершие разглядывают свое бездыханное тело, с одной лишь разницей — я жива.

— Очередной бессмысленный сон… — пробормотала я.

Это странно — я чувствовала свое тело. Вернее, то призрачное тело, коим являлась в данный момент. Для убедительности попыталась взять со столика пустой фужер — не вышло. Рука прошла сквозь него.

— Странно…

Я задумчиво почесала макушку.

Осознанное сновидение. Каждый такой сон сопровождался голосом Ирэне, но ее нет. Или просто молчит?

— Ирэне? — позвала я.

Ответом мне была пугающая тишина.

Последняя наша «встреча» едва не закончилась для меня плачевно, нет никаких гарантий, что сейчас она пройдет иначе. Джен так ничего мне не дал на случай подобных ситуаций, соответственно, я от нападок Ирэне не защищена.

— Это не смешно, Ирэне.

Не думаю, что у нее есть совесть или что-то похожее, но, надеюсь, здравый смысл она все же не растеряла.

— Ты права, — наконец-то заговорила Ирэне. — Не смешно. Не смешно быть в заточении в теле, которое тебе принадлежит. Не смешно наблюдать за своими родными без возможности им что-то сказать. Не смешно!

Ее голос сорвался на грозный крик.

— Мое тело тебе не принадлежит, — твердо заявила я, щипая себя за руку, чтобы проснуться.

— Ошибаешься, — ненавистно выплюнула она. — Смотри и плачь от досады. Теперь ты поймешь меня! Возненавидишь, но поймешь!

В первые секунды я не поняла, о чем говорит эта ненормальная, а когда поняла… было уже поздно.

Мое призрачное тело осталось стоять рядом с кроватью, в то время как моя материальная оболочка распахнула глаза. Губы исказил довольный оскал, какой я за собой никогда не замечала и даже не подозревала, что могу так же.

Шок парализовал меня вопреки всей абсурдности ситуации, а та Ирэне, завладевшая моим телом, сладко потянулась и… кольцо начало вгрызаться в ее палец с силой и мощью, которой я еще не видела. Кровь мгновенно расползлась по кремовому покрывалу алым пятном. Ирэне силилась его снять, закусив губы, но кольцо не поддавалось. Не в силах больше терпеть, она закричала, и я услышала чавкающий звук, словно кусок мяса откусили и выплюнули.

Я поморщилась, не желая на это смотреть, но и не смотреть не могла.

Ирэне зарычала и каким-то немыслимым образом сорвала кольцо. Оно отлетело и закатилось под кресло, а кровь продолжала поливать кровать.

Мой палец изувечен. Хотела бы я сказать, что ты, Ирэне, дорого за это заплатишь, но заплатила, похоже, я. Став сторонним наблюдателем моего тела в чужой жизни…