Полли разглядывала тесты: голубая линия, две розовые, крестик для ответа «да». Это положительный знак? На другом просто написано «беременна».

Она вздрогнула от стука в окно, полоски упали на пол, и она поспешно их подобрала.

Подняв лицо, она увидела Гейба. Неужели он заметил, как она читает надписи на тестах? Ее охватил жар.

Она открыла дверцу.

– Тут есть свободная комната. – Гейб посторонился, чтобы она вышла из машины. – Пошли. – Он забрал у нее сумку. – Пошли, – повторил он и направился к гостинице.

Полли замешкалась. Может, подождать до дома? Может, вообще подождать…

Она непроизвольно положила руку на живот. Что, если?.. Есть только один способ узнать.

Фойе гостиницы было таким же безликим, как и фасад. Плитка пола грязно-бежевая, стены кофейного цвета с абстрактными картинами, ресепшен – подделка под дуб. Гейб уверенно прошагал вперед, и Полли заметила, что девушки на ресепшен проводили его глазами.

А ее они смерили завистливыми взглядами. Полли стало неловко от своего вида: старый спортивный костюм, никакого макияжа. Она вскинула голову – пусть судачат.

Они с Гейбом прошли по длинному коридору с дверями на одинаковом расстоянии друг от друга по обе стороны.

– Ага, voici[10]. – Гейб остановился перед одной из белых деревянных дверей.

Номер двадцать шесть. Ничего не значащие цифры. Ничего пророческого.

Гейб открыл дверь магнитной карточкой и посторонился, чтобы Полли вошла. Она обвела взглядом комнату. Большую часть занимала широкая двуспальная кровать с белым постельным бельем, малиновым покрывалом и такими же подушками. На стенах абстрактные картины. Был еще телевизор и стол. Приоткрытая дверь справа вела в ванную.

Ванная.

Ее обуял страх, и она оперлась рукой о стену.

– Я закажу что-нибудь поесть. Я не съел и двух кусочков того омлета. И вам следует поесть. Что вам хочется?

Голос Гейба вывел Полли из ступора. Она заморгала, пытаясь понять, о чем это он.

– Я не голодна.

– Все-таки я сделаю заказ. – Он взглянул на сумку. – Вам нужно выпить много воды для этой процедуры.

Господи! Почему не изобрели теста, чтобы достаточно лишь выдохнуть?

Гейб сел на кровать и скинул ботинки, одной рукой потянулся к меню, другой – к пульту телевизора. Потом положил ноги на кровать и откинулся на подушки.

Кровать.

Одна.

– Вы взяли номер для двоих?

– Я взял номер, который был в наличии, так что… – он бросил выразительный взгляд на сумку, – сделайте то, что собирались. Не пугайтесь, принцесса, – со мной ваша добродетель не пострадает.

«Или то, что осталось от добродетели», – закончила мысленно Полли. Чего ей пугаться? Она, возможно, беременна, ее мутит, у нее перед носом сумка с тестами, на ней старый спортивный костюм, который она нацепила после того, как рвотой испачкала одежду, пол и ванную, волосы стянуты в пучок. Она точно не представляет собой желанную добычу.

Она удивилась, что Гейб не взял для них отдельные номера. С точки зрения секса сейчас трудно вообразить кого-то менее привлекательного, чем Полли Рафферти.

– Хорошо.

Он поднял голову от меню – темные глаза смотрели на нее озабоченно.

– Вы хотите… я чем-нибудь могу помочь?

– Пописать вместо меня на полоску? – огрызнулась Полли, чувствуя, как горят щеки. Замечательно. Красное потное лицо очень украшает ее внешность. – Нет, спасибо. Думаю, что ни один из нас не скоро придет в себя, если вы пойдете со мной в ванную.

Кафель холодил ей щеку и руки, озноб пробежал по телу. Надо встать.

Но сил нет. Полли вообще не была уверена, что сможет снова двигаться, а не сидеть вот так, скрючившись в позе зародыша.

Стук в дверь номера заставил ее вздрогнуть. Но в комнате Гейб. Он ответит.

Она услышала голоса и звон посуды. Хоть бы они все заткнулись. Тишина… вот что ей нужно. Дверь закрылась с глухим стуком.

Хорошо – снова тишина.

– Полли.

Черт бы его побрал. Если не отвечать, то он, возможно, уйдет.

– Полли, еду принесли.

Кафель сделался уже не холодным, а ледяным. Может, она окоченела? Это так спокойно – ничего не чувствовать.

– Полли, если вы сейчас же не ответите, я сломаю дверь.

Он ведь сломает…

– Последнее предупреждение: три, два…

– Уходите. – Неужели это ее голос звучит так ясно и громко? Она-то думала, что у нее вырвется скрипучее карканье… она очень давно не разговаривала. Но прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как она заперлась в ванной.

– Полли Рафферти, откройте дверь сию секунду, выходите и поешьте.

Она сморщилась, глядя на дверь.

– Сейчас же!

Он явно не собирается от нее отставать.

– Я выхожу.

Она с трудом встала на ноги, сделала неуверенный шаг, повернула ручку замка и открыла дверь:

– Довольны?

– Я заказал вам картошку. И хлеб. Это не повредит вашему желудку. – Он подошел к столу и снял металлические крышки с судков. – Я не был уверен, что вы перенесете запах чего-нибудь еще.

Он не спросил ее про тесты, даже глазами не выдал своего любопытства.

– Они положительные.

В его глазах что-то промелькнуло. Беспокойство? Она не поняла.

– Все положительные?

– Я смогла проверить шесть, да и то после того, как выпила три литра воды. – Полли опустилась на кровать. – Что мне делать?

Он передал ей тарелку.

– Завтра составите план действий. А сейчас… сейчас поешьте.

* * *

Полли съела немного картошки и выпила чаю. Теперь она лежала на кровати и смотрела в телевизор, но Гейб был уверен – она не слышит ни единого звука.

Он выставил пустую посуду в коридор и вернулся в комнату. Полли не пошевельнулась. Искоса поглядывая на нее, Гейб присел на кровать и вытянулся рядом. Рядом, но не касаясь.

Он заложил руки за голову и уставился в потолок.

– Я не умею печь.

Он повернул к ней голову.

– Ну и что?

– Нужно уметь печь пироги. Для матери не важно иметь степень магистра по экономике управления или замечательную работу. Важно уметь испечь кексы. И шить я тоже не умею.

– Но вы работаете среди такого множества людей, где наверняка найдется тот, кто умеет делать и то и другое. Переживать не к чему.