тридцати лет и, не будь поголовно стерильными, некоторые бы уже успели даже внуками обзавестись, но в Нахолмске ни то что прогрессорством «не пахнет», а даже какую-нибудь завалящую мастерскую или домашний общепит никто не организовал, дабы удивлять местных чем-то невиданным, а земляков тешить чем-то родным и с каждым годом забывающимся. Всё же, как видно, незрелые личности сюда попадают, и дело даже не столько в их возрасте, сколько, скорее, в том обществе, где они до этого росли. А может, и вовсе при переносе намеренно отсеиваются особо яркие, деятельные и трудно, в общем, сказать какие ещё личности. Хотя Абель же, в котором слились вон Гимс и Сулин, как-то проскользнул ведь сюда.

И вот, будучи теперь обладателем сносного инструмента, закончивший в Нахолмске все дела и покинувший его юноша сделал определенные выводы и принял кое-какие решения. Он ведь совмещал теперь знания древнего мага-практика и считавшего себя очень современным технаря-теоретика. Хотя второй — скорее, уйму всякого насмотревшийся претенциозный гуманитарий. В общем, эта вот компашка на едином шасси, так сказать, первым делом решила озаботиться пропитанием, так как до сдачи результатов первой миссии ещё целая неделя, а кушать захочется уже не то что завтра, а к вечеру. Благо река под боком и с водой вообще проблем нет. А потому лишь с виду простой молодой человек уверенно потопал добывать дичь, решив совместить опыт двух миров.

Взяв на вооружение познания разностороннего Сулина о ловушках и примитивных методах охоты, рукастый вон Гимс, как и говорилось, не всегда бывший этим самым «воном», а начинавший вполне себе с простого наемника, поделился с телом унылого Абеля некоторыми своими ухватками при хозяйственной работе ножом. В итоге довольно в сжатые сроки были подготовлены и инерционные ловушки, и всяческие веревочные петли из травяных волокон, и даже ловчая яма, которую самодельной мотыгой пришлось вырыть в месте с самой легкой, какая нашлась, землей. Причем всю эту «полосу препятствий» юный выживальщик организовал вовсе ни на какой не звериной тропе, а, как и сказано, где было удобно. Ну и подальше от чужих глаз заодно. А всё объяснялось, как и, собственно, разнообразие ловушек, тем обстоятельством, что творец всего этого безобразия и сам не знал, кто же в итоге попадется в западню.

Вон Гимс не просто ж так был одним из так называемых Первых Повелителей. Правда, в этом теле у пробудившегося Великого Древнего с энергетикой был швах, и он не то что обрушить метеоритный дождь на вражеский город сейчас не способен, пусть и магического резерва на это вполне хватит, а даже ж элементарный и до оскомины попсовый огненный шар какой-нибудь не осилит. Лет так через n-цать упорных тренировок — вполне, сейчас — и не мечтай. Но! Древний маг очень даже способен применять ритуальную магию, которая пусть и не была профильной да постигалась, скорее, для общего развития, но кое-что вон Гимс помнил.

Так вот, прямо на расчищенной земле им был начертан небольшой и совсем несложный ритуальный круг, после чего активирован приманивающий съедобную дичь ритуал, жертвой для которого выступила пойманная лягушка. Собственный резерв, какой бы приличный он ни был, колдун для своего колдунства использовать не решился, опасаясь повредить неразвитую энергетику слишком интенсивным потреблением маны. Но иссохшейся лягушки хватило, так что, спустя относительно непродолжительное ожидание, на шипе одной из исправно сработавших Сулинских ловушек оказался радостно откуда-то примчавший тощий заяц. Изрядно вонючий, но тем не менее, благодаря стараниям кулинара-Кира и отчасти советам замучившего его ими всезнайки-Сергея, очень даже съедобный и вполне справившийся с восполнением потери калорий весь вчерашний день не покладая рук трудившегося разнорабочего-Лина. Ну а разные лесные травки и купленная на деньги Кити, весьма за дорого к слову, соль — очень даже тому поспособствовали.

Ну а, так как ужин выдался уже достаточно поздний, то пришлось заночевать там же, в лесу. Что было вполне привычно вон Гимсу, но неслабо так пугало Сулина, однако простенький ритуал защиты от хищников — сработал на ура. С утра же жизнь очередной лягушки при помощи обновленного приманивающего дичь ритуала была снова обменяна, но уже по более чем удачному курсу, и спустя совсем немного времени ожидания в кустах, на этот раз уже в ловчей яме неистовствовал откуда-то примчавший упитанный кабанчик. Ну а после на зависть меткого удара в убойное место копьем с отточенным после обжига наконечником, шумный хрюн отбыл в лучший из миров, своим мясом порадовав сегодня ещё и обитателей посада, подкорм и привлечение на свою сторону которых юный комбинатор как раз начал.

И вот теперь, уходя с хромым «последователем» в лес, маг, увы, лишь ритуалист планировал пополнить и укрепить электорат ещё одним пунктом социалки в своей программе:

— Увечные — это просто превосходно! — цинично восхищался под недоумевающим взглядом даже напрягшегося Хайнца Рольфа что-то чертящий сейчас на мягкой земле известный ему как Лин Абель. — Что ж, готово. Так, стой тут. И не шуми.

— Что ты делаешь? Зачем тебе лягушка?

— Тихо, Рольф, не шуми.

— Это что, тетерев? — спустя пару минут напряженного молчания, прошептал не утерпевший-таки коллега по засаде в кустах.

— Тссс!

— Надо же, попался, — даже рот открыв, пробормотал изумленный рыжебородый.

— Тэ-экс! Превосходно, — уже выйдя из кустов, в полный голос порадовался довольно потирающий руки странный тип, так легко творящий нечто немыслимое даже по меркам родного мира Хайнца. Ну а, тут же перенеся бьющуюся в петле крупную птицу в загодя рядом подготовленный другой, несколько более мудреный ритуал, Лин потребовал. — А теперь, пациент, станьте вот сюда. А лучше прилягте, господин Рольф. Зачем? Сейчас тебе может быть реально больно. Нет, на спину, пожалуйста(закатив глаза). Болеть будет не в том месте(с сарказмом), но будет. Всё же ритуал примитивный, да и вспоминать нужно, как там тот обезболивающий круг добавлять. Но ты, если что, кричи. Ну или вот, лучше зажми в зубах деревяху. Что смотришь? Ногу тебе лечить сейчас будем. Готов? Поехали!

— Сссу-у-у...

— О, отключился. Мда. Всё же придется вспоминать и городить ритуал посложнее в следующие разы. Я ж не садюга какой, в конце-то концов.

— А-а-а. Что... что это было? — наконец, спустя какое-то время, пришел в себя обладатель не то что ровно сросшейся теперь целехонькой, прям как новенькая, ноги с более не атрофировавшимися в некоторых местах мышцами голени, но даже ещё и с разгладившимися всеми шрамами на коже над буквально на глазах наросшим мясом в