нарочито-медленно. Костян уже обгладывает лицо боксера. Лоскуты кожи, застрявшие в клыках. Окровавленные кости. Он тупо вспорол шкафу глотку. Сколько бы ты не качался и сколько бы не впахивал в секциях различных единоборств после того, как бритвенно-острый кусок кости уже скрипит о позвоночный столб, а ты захлебываешься собственной кровью, затухающим сознанием еще уже как-то отстранено замечая, как тебя начинают пожирать, вряд ли у тебя есть хоть какие-то шансы на выживание. Даже не перехват контроля, а мысленное указание. Начинаем переходить из разряда РПГ в стратегию, епта.

Не дышащий людоед раскрывает пасть, так широко, как только позволяют жалобно хрустнувшие суставы. Челюсть чутка шатается в разболтанных ударом шарнирах, но живая или мертвая плоть, поглощенная подобными существами укрепляет и совершенствует их. Пара часов — и Костян будет еще лучше, чем раньше, а если дать ему отожраться…

Клыки впиваются в шею здоровяка, зацепив часть грудных мышц и плечевого сустава.

Впрыск.

В отличии от упырей вурдалаки могли контролировать процесс обращения трупов в себе подобных. Напряжение желез, вмонтированных в область сонных артерий и сплетающихся с остатками зубных нервов. Смерть отметила бывшего боксера своим прикосновением. Пара часов или пара дней — сроки процесса превращения всегда расходятся, и новое исчадие заброшенных кладбищ встанет под мои знамена.

Костян вылетает из квартиры в полной боевой готовности. Но из третьей так никто и не появился. Подозрительно.

Я убил этих двоих быстро. Почти безболезненно. Можно даже сказать милосердно. Когти прошили несформировавшуюся природную каску из лобных костей пацана, взболтали мозговое вещество до состояния кровавой кашицы и скрежетнули в области затылка. Тонкие струйки крови прочертившие мгновенно изменившееся лицо. Обмякшие мимические мышцы и потухшие глаза. Труп.

Вынуть когти из его черепа. Блондинка только открывает рот в истошном крике.

Обратное движение.

Ей сносит челюсть вместе с куском гортани. Розоватый слизень языка свешивается в кровоточащем месиве среди зубов верхней челюсти и ошметков накрашенных губ. Веер крови. Я осторожно подхватываю хнычущее нечто, завернутое в пеленки, из омертвевших рук. Пухлые щечки, глаза бусинки, небольшой носик и черные волосики на голове. По моим пальцам стекает кровь его матери и брата. На клыках еще чувствуется вкус отца. Я отличный приемный родитель.

Есть много ритуалов черной магии, практикующих человеческие жертвоприношения. И невинный младенец, не запятнавший себя порочным грехом, один из лучших компонентов подобных ухищрений.

А этот ребенок…

Он ценен еще больше.

Самое первое недавно рожденное дитя, павшее от рук немертвого. Этот мир еще не знал нашествий порождений Смерти и все еще пытается сохранить на своих детях девственную плеву Жизни, разъедаемую Кровавым дождем, барабанящим в мутные окна.

Я осторожно прикладываю палец к губам моего счастливого билета на очередной эксперимент. Он или она смотрит на меня, так доверчиво, так беззащитно и так… предвкушающе?

— И где же твои боги? — я так и не понял зачем задал этот вопрос. Вряд ли в ближайшее столетие на него мне дадут ответ.

Нужно больше тел.

Я приседаю на корточки.

Костян взламывает последнюю на этаже дверь.

Макнуть ладонь в лужу крови. Мне показалось или в зрачках женщины мелькнул какой-то странный отблеск? Включить тепловизор. Она труп. Уже остывает.

Я измазываю лицо шевелящегося комочка в крови. Своеобразная подготовка к ритуалу. Он молчит.

Аккуратно ложу его на пол.

Хватаю за ногу тело отца семейства, подтаскиваю к общей могиле. С возросшими после выпитой жизни характеристиками сложить трупы в кособокое подобие треугольника не составляет особо труда. Снова подхватить пиздюка, еще одна порция крови и со всей доступной моим лапам предосторожностью возложить его в центр неправильной геометрической фигуры.

Ну кто тут самый умный и находчивый?

Какой же я молодчинка.

Костян доедает левую руку одного из торчков, оккупировавших третье помещение в человеческом муравейнике. Не притон. Скорее сходка по интересам. Один, плотно сидящий на герыче даже не посмотрел в сторону ворвавшегося в квартиру когтисто-клыкастого ужаса, перемазанного кровью. А вот чувак с забористым косяком, застрявшим между зубов, соизволил хоть как-то отреагировать, но достаточно вяло. Что-то среднее между новичком, взявшим дурь просто попробовать, и матерым путешественником между несуществующими реальностями. Тупо не понял — это глюк или все таки глюк.

Вскрытое брюхо. Внутренности вываливаются на пол, а когти Костяна застревают в его ребрах.

Как помер второй я не смотрел.

Выхожу на лестничную площадку.

Хочется курить.

Мысленный приказ вурдалаку по окончанию трапезы не забыть позаимствовать косяк. Понятия не имею, как дурь влияет на нежить, но технически, я еще не окончательно покойник и если как следует пошаманить, то может неплохо так вштырить. У каждого уважающего себя некроманта есть лишь два пути — либо налет безумия, затягивающий разум в шипастую скорлупу, или старое доброе бухло-бабы-блэкджек. Психика человека стандартной модификации тупо не приспособлена без тотальных изменений психоэмоционального портрета погрузиться в круговороты Смерти.

Тусклый свет, пробивающийся через зарешеченное окно.

Чей-то темный силуэт.

Шаги.

Ноги в разношенных берцах. Рваные джинсы. Топор — ощетинившаяся занозами рукоять и тронутое ржавчиной обухо. Лезвие неярко подмигивает в лучах на миг выглянувшего из-за туч солнца.

Я так и не понял, как это сделал.

Между пальцев скапливается Смерть, дабы сорвавшись с выстрелившей вперед руки, впиться в затянутое футболкой со скалящимися черепами брюхо.

Топор выскальзывает из забитых наколками пальцев.

Со звоном падает на холодный бетон. А следом за ним валится и обмякшее тело. Прямое попадание Иглой Смерти… да, это называется Иглой Смерти… застигло человека, пришедшего на звук выбиваемой двери в наиболее неустойчивый момент спускания одной конечности на нижестоящую ступеньку. Он с грохотом скатывается по неровным зубьям лестницы к моим ногам.

Еще жив.

Ноги слабеют в районе суставов. Опираюсь на холодную стену. По въевшейся в подкорку мозга привычке дышу. Хрипло, надрывно. Разум мутнеет от потока новой информации и еще непривычных нагрузок, о существовании которых до недавнего времени я попросту не задумывался.

Звучит, куда лучше, чем есть на самом деле.

Игла Смерти… крошечный жгутик силы Костлявого, повелителя всего нежвивого и всего немертвого, разрезающий пространство, дабы впиться в податливую плоть, в пучинах которой каждую секунду происходят сотни удивительных биологических процессов.

Мой взор застилает тьма.

Чудовищно быстрый некроз всех возможных тканей, происходящий не сколько на анатомическом и физиологическом уровне, сколько… в ином спектре. Вырывающее кусок самой души сплетение деструктивной энергии, текущей ровным и непоколебимым потоком.

Игла Смерти… какое занимательно название. Хм… стильно, что ли. Изящно и элегантно, как киллер. Киллер… довольно привлекательный и подтянутый человек в сшитом на заказ деловом костюме. Профессионал. Винтовка, яд или удавка. Почему я об этом