И настал день, то есть ночь, когда гормоны победили. Егор был нежен, Дженни податлива. И оба заснули уставшими, но счастливыми.

За завтраком они говорили совсем о другом.

– Дженни, ты слышала когда-нибудь про Новый Орлеан?

– Нет, а где это?

– Правильно, откуда бы ты могла о нем слышать, если его основали в восемнадцатом веке… – произнес Егор.

– А первый офицер что-то знает? – поинтересовалась девушка.

– Нет, я его тоже спрашивал, – ответил капитан. – Я показал ему точку на карте, он ведет нас туда. Это все.

– А там должен быть новый город?

– Не знаю, сейчас его быть не должно, но и плазменного ружья тут тоже быть не должно. А оно есть.

В каюту постучал и вошел один из лейтенантов и позвал капитана на мостик. На горизонте уже показалась пока еще узкая полоска земли. Корабль шел прямо на поднимающееся над ней большое облако дыма.

– Что там происходит, пожар что ли? – спросил Егор, выйдя на палубу.

– Пока не ясно, плохо видно, – опустил подзорную трубу первый офицер. – Подойдем поближе, выясним.

Берег становился выше и больше и уже занимал всю северную сторону. Это был уже не одинокий островок в океане, а континент, огромный, загадочный и неизученный.

Облако дыма тоже увеличилось и стало видно, что от земли поднимается сразу несколько черных столбов, сливаясь в вышине в одну плотную тучу, которая медленно смещалась на ветру, постепенно рассеиваясь.

– Город горит? – предположил первый офицер.

– Дай-ка, – потянул руку за подзорной трубой Егор.

Он разглядел низкие приземистые длинные здания с множеством труб, из которых валил черный угольный дым.

– Ты никогда не слышал про этот город? – спросил Егор.

– Нет, сэр! И вы уже спрашивали, – ответил офицер. – Все считали, что это дикие земли, заселенные кровожадными индейцами. Так что же там на самом деле…

– Кровожадные говоришь… Это плохо, – произнес Егор. – Фабрики там, в них угольные печи, вот они так и дымят. Что уж там можно производить в таких количествах…

– Приближается шлюпка, – крикнули с мачты.

Егор и первый офицер перешли на другой борт. Подходившее к кораблю суденышко действительно было размером со шлюпку, только вот весел у него не было, а над ним торчала высокая дымовая труба. Паровой катер пристроился рядом с кораблем. Егору принесли рупор.

– Кто такие? – крикнул он в сторону катера.

– Лоцман Нью-Орлеанского порта!

– Скиньте им веревочную лестницу. Пусть поднимается на борт, – распорядился капитан.

Катерок подскочил под самый борт, с него ловко перепрыгнул на канатный трап человек в непонятного цвета штормовке. Катер отвалил, свистнул и набрав скорость ушел к берегу, обогнав парусный корабль.

– Удобно, – оценил первый офицер. – Такой может и против ветра ходить.

– Точно, – согласился Егор. – Не удивлюсь, если мы и большой пароход увидим…

Они провели лоцмана на мостик. Среднего роста, коренастый в больших сапогах и брезентовой куртке с капюшоном, бородатый лоцман курил трубку и разглядывал необычно для него одетых матросов и офицеров.

– Такие как вы к нам редко заходят, – произнес он. – Но бывают… Привозят негров.

– У нас нет рабов на борту. Но мы здесь и идем в порт, – ответил Егор. – Неужели здесь так необходима лоцманская проводка?

– Река, сэр! – опознав капитана стал вежливее лоцман. – Течение быстрое и коварное, полно мелей. Нам придется войти в нее, чтобы добраться до города. Но если вы хотите пройти самостоятельно…

– Мы не отказывается от ваших услуг, – произнес Егор. – В незнакомом месте лучше воспользоваться помощью.

– Золотые слова, – улыбнулся лоцман. – Я поставлю вас на самый лучший причал в городе, там рядом будет все, что может понадобиться уставшей команде. Надо только уточнить осадку вашего парусника…

Берег расходился все ближе, занимая уже большую часть горизонта. На берегу стояли два маяка, обозначая вход в устье.

– А река не Миссисипи случайно? – спросил Егор.

– Точно так сэр, и совсем не случайно! – подтвердил лоцман. – Так ее называли индейцы, на их языке это означает «Большая река». Правда, самих индейцев здесь давно уже нет. Их отправили в резервации задолго до третьей большой войны, где они и сгинули…

– Третья большая война, это кого с кем? – заинтересовался Егор.

– Точно не скажу, но после нее мир уже не был прежним, да и давно это было, – словоохотливый лоцман покатал трубку в зубах из одного уголка рта в другой и продолжил. – Река тогда стала совсем мертвой, болота высохли, прерии превратились в пустыни и в них завелись странные и страшные твари. Да вы их сами увидите в городе. Но потом жизнь вернулась, а выжившие потянулись к морям, в которых можно было ловить рыбу…

Из-за спины Егора наклонился к его уху первый офицер.

– Врет как сивый мерин, – прошептал он, – не было никогда такой войны, чтобы реки умирали.

– Возможно, мы просто многого не знаем, – произнес в ответ Егор. – Про город мы тоже не знали.

В створ между маяками вытекал в море желтый от ила и песка мутный поток. Низкие берега вокруг заросли камышом и невысокими деревьями, опускающими длинные гибкие ветви прямо в воду.

– Тут кругом болота, – пояснил лоцман, встав к рулевому колесу. – Река несет песок, намывает новые мели, размывает старые, разрушает берега, меняет русло. Тут равнина, уклон небольшой, река постоянно извивается то влево, то вправо.

Корабль медленно продвигался вверх по реке против течения, благо она была широкой и ветер достаточно сильный. По берегам так и тянулись камыши и болота, с чахлой невысокой растительностью. Навстречу к морю пробежала одномачтовая рыбацкая шхуна, моряки на ней приветливо махали руками.

– Если бы ветра не было, пришлось бы из порта буксир вызывать, – сообщил лоцман. – За отдельную плату, разумеется…

– Да, насчет оплаты, какие деньги у вас в ходу? – спросил Егор.

– Любые, мы принимаем и дублоны, и луидоры, если они у вас есть. Ростовщики в порту поменяют ваши монеты на наши…

Болота сменились распаханными полями, на которых копошились работники в лохмотьях под присмотром охранников в необычных кожаных доспехах, утыканных металлическими шипами. За поворотом реки уже показались первые дома. Окраина города, как и везде, была заполнена трущобами. Команда корабля не заинтересовалась ими, а вот Егор разглядывал все с огромным любопытством. Хибары из хвороста и навоза стояли впритык к ржавым жестяным коробкам, когда-то бывшим грузовыми контейнерами. Дома побогаче, если можно было так сказать о трущобах, были собраны из каркаса, сделанного из бруса или бревен, а иногда и того и другого, и обшиты ржавыми листами гофрированной жести или старыми почерневшими от времени и сырости досками. Везде копошились люди, чем-то занимаясь под брезентовыми навесами рядом с домами. В стенах хибар виднелись многочисленные дыры и щели, но, похоже, никого это особо не волновало. На проходах стояли бочки, в которых бродяги жгли мусор.