встал, достал из поясной сумки зеркало в грубой раме, провел над ним ладонью, прошептал активирующие слова. Когда в глубине зеркала засветился огонек, великан громко сказал:

— Я Броглоль, великан. Я около дома Тага Игри, колдуна. Он сам лежит внутри, кажется, живой. Но я не уверен.

Прислушался к ответу.

— Говори громче, ничего не слышу, — рыкнул он раздраженно и снова прислушался.

— Не знаю! — Броглоль ответил на какой-то вопрос из зеркала. — Приходите и посмотрите! Я не влезу к нему в дом! Я великан, я ж его попросту сломаю, вместе с домом.

Еще несколько секунд послушал и накрыл зеркало ладонью.

— Не бойся, колдун, — сказал он в открытое окно, — сейчас придут и полечат тебя. Доколдовался, поди, переколдовался… вот и…

Йормунагр замер. Только что его со всех сторон обступали детеныши, здоровенные и глупые. Только что он был почти готов уже отбросить всю свою культуру, и применить методы прадедушки — жахнуть огнем по роже той девчонки с противным смехом и жадными руками. И смотреть, как кожа обугливается, как рот раскрывается не в смехе, а в вопле боли… Наверное, это его и останавливало, не хотелось видеть, как ребенок, пусть даже глупый и чужой, превращается в визжащий от боли кусок мяса.

«Вот, поэтому я никогда не сравняюсь с прадедушкой…» — думал Йормунагр, и от этого тоже было стыдно и глупо. И хотелось оказаться где-нибудь подальше…

И вдруг что-то случилось, и он в самом деле оказался подальше.

А мама Ксю, странная тетка, тыкала в него какой-то рычащей палкой. Потом палка перестала рычать, а тетка заговорила.

— Ты еще что… кто? — сказала она.

— Я дракон! — Йормунагр постарался собрать остатки достоинства.

Полина Андреевна медленно поднесла руку к голове, потерла лоб.

— Ты говоришь? — спросила она. Голос показался Йормунагру каким-то нездоровым, слабым и растерянным.

— Эй, — сказал он, — ты только не падай, ладно? Я ж тебя не подниму. А Ксю, наверное, расстроится.

— Ты знаком с моей дочерью? — тут в голосе Полины Андреевны слабости поубавилось.

— Ну… — ответил Йормунагр, и решил во всем признаться. Все равно, уже все тайное стало явным, и оставалось либо признаваться и нести наказание, либо применить прадедушкины методы и жечь всех подряд.

— Это я порвал ее рюкзак, — начал он свою исповедь.

Домой идти не хотелось. Никуда не хотелось идти, поэтому Ксю остановилась и бездумно уставилась на столб, оклеенный театральными афишами.

«Поросята», «Встреча летом и потом»… Слова казались непонятными, словно написанными на иностранном языке.

«Интересно, как пишут в мире Йорика?» — мысль возникла в голове сама собой и захотелось плакать. Она никогда не узнает, она упустила эту возможность.

Она обидела дракона, нарушила все обещания, и теперь он улетел…

Ксю прошла мимо афиш, села на лавку и предалась своим мрачным мыслям.

Со стороны афишного столба послышался чей-то голос.

— Так вот ты где, Бегемот! — и Ксю все же глянула. Бегемот в парке — на это стоило глянуть даже сквозь самое глубокое отчаяние.

Но никакого бегемота не увидела, только здоровенный черный кот нырнул куда-то под лавку. От театрального павильона выбежал смешно одетый толстый дядька.

— Бегемот! Бегемотик, куда ты! У нас же репетиция!

Он подбежал к скамейке, где сидела Ксю, посмотрел вокруг и вздохнул.

— Девочка, ты не видела куда он побежал? — спросил он. Ксю пожала плечами. Говорить не хотелось, дядька был странный, а бегемота все равно она не видела.

— Репетиция же! — воскликнул дядька укоризненно. — И так задержались!

Наверное, он упрекал не девочку, а неведомого бегемота, но у Ксю совсем пропало желание с ним общаться. Она еще раз пожала плечами и отвернулась. Услышала, как дядька вздохнул и куда-то пошел.

Из-под лавки выбрался большой черный кот, глянул на девочку и мяукнул что-то странно похожее на «спасибо», и тут только до Ксю начало доходить, что Бегемот не настоящий, а просто имя.

— Ты, что ли, Бегемот? — спросила она кота, и собралась протянуть руку, чтоб погладить.

— Я не Бегемот, — сказал кот серьезно. Гласные он смешно тянул, а некоторые согласные у него получались хрипло, так что получалось «Беххмяот».

Ксю почти не удивилась. Она общалась с драконом, она держала в руках волшебную штуковину — что ей говорящий кот?

Кот тем временем вгляделся ей в лицо, словно узнал.

— Ты Ксю? — спросил он.

— Откуда ты меня знаешь? — вот теперь она удивилась. И даже немного испугалась — ничего хорошего нет, если тебя называют по имени незнакомые коты.

— Я ищу дракона, с которым ты, кажется, должна быть знакома!

— Ты маг? — догадалась Ксю, — как там тебя… Так-Как-то?

— Таг Игри, — представился кот.

— А Йорик улетел, — торопливо сказала Ксю, — совсем улетел.

— Куда улетел? — кот повернул усатую морду куда-то в сторону. — Здесь он, я его чую.

— Здесь? — обрадовалась Ксю, и тут же насторожилась. — А тебе зачем он нужен?

Вспомнились рассказы Йорика про грозного и опасного мага, про гнев по поводу потерянного артефакта…

Кот фыркнул по-кошачьи.

— Предмет один надо вернуть. Срочно. Вчера еще. А этот болван таскается с ним куда попало!

— Предмет мы добыли, — сказала Ксю. — А Йорик… он пропал…

— Как пропал? — удивился кот. Потом подумал секунду и предложил:

— Давай мы пойдем туда, где я его чую, а ты по дороге расскажешь, что у вас случилось.

Ксю кивнула.

— Давай, только я тебя на руки возьму. Мы будем очень странно выглядеть, если я буду разговаривать с котом, который идет рядом.

Кот огляделся по сторонам, шерсть у него на спине приподнялась, а хвост нервно дернулся.

— Да, пожалуй.

И негромко добавил:

— Вот так, свяжешься с драконом, и… эх…

— Дракон тоже от тебя не в восторге, — сказала Ксю.

Гнома вытащили наружу, а Броглоля попросили отойти подальше. Ему все равно было неплохо видно, что делается.

— Он живой, да? — спросил великан.

— Живой он, живой, — успокоил худой маг, похожий на ходячее деревце. Другой, во всем похожий на человека, кроме, разве что, маленьких рожек на лысой голове, строго посмотрел на великана.

— А вы почему так за него беспокоитесь? — спросил он. — У вас с ним какое-то общее дело?

Броглоль вспомнил, что гном говорил ему быть осторожнее. Он так и не понял, почему, но вроде бы, что-то такое было под запретом. Маги вечно придумывают сами себе странные запреты, и великану вовсе не хотелось вникать во все это. Но сейчас Броглоль почувствовал подвох.

— Ну… — сказал он и задумался, как ответить так, чтоб свою экскурсию спасти. Лысый маг строго смотрел на него и ждал ответа.

— Он, ну… рассказывал интересно! — ответил, наконец, великан, и лысый сдался.