его все настойчивее, Иган подплыл к каменному бортику, развернул меня к нему спиной и приподнял. Лопатками упершись в прохладу гладкого камня, я оказалась грудью на уровне мужских глаз.

Замерев, Иган обвел оба холмика голодным взглядом, скользнул промеж них ребром ладони и припал губами к затвердевшему соску. Я прикусила губу, выгнувшись и застонав от парализующих мою кошачью натуру импульсов.

Не девственница, сразу признаюсь. Не Игану, конечно. Себе. Как и большинство других девчонок, я по зову долга и условностей схожести с ними, лишилась девственности еще на первом курсе колледжа. Отдалась понравившемуся мне парню прямо в финале вечеринки, на которой мы познакомились. Неопытная и глупая, я сочла его богом. Красивый, спортивный, популярный, самый старший на выпускном курсе. Я знала, что он отымел добрую часть студенческой общаги — во всяком случае прекрасной ее половины. Но я же не собиралась встречаться с ним и тем более замуж. Так — подарила свою невинность не худшему варианту и продолжила жить дальше, игнорируя его так же, как и он меня. Позже я встречалась с одним байкером, пока он под синькой не въехал в торговый павильон на своем драндулете. И однажды переспала с парнем, с которым познакомилась в интернете. Его интересовал секс без условностей. Меня — тоже. В общем, на одну ночь мы сошлись характерами, а потом я удалилась с сайта знакомств и больше о нем не слышала. Вот и все мои любовные приключения к двадцати шести годам… Быстрый перепихон без прелюдий и со скупыми поцелуями. Один из этих парней (кто точно — не вспомнила бы и под гипнозом) даже сказал, что у него впечатление, будто я спешу завершить поцелуй. Странно, что это было лишь впечатление, а не констатация факта, ведь целоваться с ним было слюнявой пыткой.

И вот после этих трех орлов, не подаривших мне ни единого оргазма, в моей жизни появился Иган. Только круглая дура оттолкнула бы его после проникновенного взгляда, соблазнительной улыбки и головокружительных ласок. Особенно когда в противовес всему этому выступал Герард с его угрозами и Тартис, держащий меня в клетке.

Иган вновь вернулся к моим губам, покрыв поцелуями грудь, ключицу, шею. Поскреб зубами по щеке и присосался к губам. Мои соски полыхали огнем. Их твердость так пугала, что я боялась поцарапать ими мужскую грудь, при этом не переживая за его спину, в которую уже впивались мои ногти.

Сбивчиво и хрипло дыша, Иган опустил свои руки в воду, приподнял меня за бедра, раздвинул их и запрокинул за свою поясницу. Умело, ловко, будто каждый день тренировался. Даже стало чуточку обидно от ревности. Представила, сколько девушек вот так млели в его объятиях, и от злости укусила его за губу.

Не оттолкнул, не скинул, не закричал.

Чуть отстранился, заглянул мне в глаза и улыбнулся:

— Моя дикая-дикая кошечка…

Черты его лица вдруг стали четче, выразительнее. Я склонила голову на бок, разглядывая его гладко выбритую кожу, едва заметные морщины на лбу, прилипшие к виску волоски. Рассмотрела даже ресницы и радужку глаз, словно под увеличительным стеклом. Сквозь бульканье воды и шум ночи услышала биение его сердца, течение крови по его венам. Чутьем познала вкус его голода и возбуждения. Он не просто желал меня на одну ночь. Он жаждал меня навсегда, как живой источник. Был готов разделить со мной последний вдох. И все это после нескольких часов знакомства! Либо этот парень гений и увидел во мне нечто ценное, либо он идиот, чьи поступки не нуждаются в обосновании.

— Я не твоя, — муркнула я, увидев в его глазах свое отражение.

Страшно красивая женщина-кошка! Огненно-рыжая, с милыми ушками, коварным взглядом. Рядом с Иганом именно такая роковая красотка и должна быть. Едва сама в себя не влюбилась…

— Моя, — шепнул он, снова прижимаясь ко мне и возвращаясь к губам, — и сейчас я тебе это докажу…

Под мой протяжный стон Иган аккуратно вошел в меня головкой члена. Крепче прижал к себе, позволил скрестить ноги за его ягодицами, и толкнул меня к каменному бортику, зажав между ним и собой.

Мое сердце сделало сумасшедший кувырок. В кровь, казалось, прыснула смертельная доля адреналина. Самый острый, самый жгучий, самый сладкий момент в моей жизни наступил после смерти. Даже стало чуточку обидно, отчего в уголках глаз собрались щиплющие слезы.

Дождавшись, пока я снова задышу, Иган вновь принялся мять мои губы страстным поцелуем и медленно наполнять мое пульсирующее нутро собой.

— Какая… узкая… — зашептал, отрывисто дыша. — И горячая…

Его ресницы стали подрагивать, сердце билось в унисон с моим, на висках проступили венки. Я запустила пальцы в его волосы на затылке и, стиснув зубы, до упора насадила себя на него.

Не просто большой. Громадный. Вызвавший в моем теле дикую дрожь — не то от страха не выдержать нагрузки, не то от боязни быть пойманными, не то от нахлынувшего счастья.

Закатив глаза от кайфа, я запрокинула голову назад и полностью отдалась во власть своего развратного дока. Парень, который не побрезговал мной, не побоялся, не шарахнулся, каждым новым толчком придавал мне уверенности в моей женственности и желанности.

Целуя и покусывая мои губы, он шептал, как я красива и хороша. Лучшая, необыкновенная, бесподобная. Пожалуй, все это твердит любой кобель, затащив в постель понравившуюся куклу, но каждый звук в голосе Игана был пронизан увлеченностью, страстью, помешательством.

Он вторгался в меня снова и снова, выбивая из меня стоны и крики. Убивая меня и воскрешая. Заставляя плакать и улыбаться. С ним я поняла, что по сей день была девственницей. Если не плотью, то душой. Я так и не прочувствовала всей глубины истинных любовных утех ни с одним предыдущим парнем. С ними была физика и не более. С Иганом — взлет к небесам. К ушам и хвосту добавились крылья. Пусть их никто не видел, зато я их хорошо чувствовала. Расправляла, взмывая вверх, и складывала, падая в бездну.

— Моя, — шептал он, не переставая. — Моя… Моя девочка… Моя кошечка… Моя любовь…

И я сдалась:

— Твоя…

Он вытащил меня на берег, где уложил на мягкую траву и продолжил околдовывать магией любви. Покрывая мое тело ласками и поцелуями, языком рисуя на нем витиеватые узоры любви и вновь заполняя меня собой — ту пустоту, что тоже ждала своего часа.

Скрещивая наши пальцы, продолжал терзать губы поцелуями, время от времени подниматься надо мной и смотреть в