— Даже не думай! — Пригрозила ему пальцем. — Не говори со мной. Вообще забудь меня.

Он растерянно приподнял ладони.

— Что случилось?

— Ты случился?! Зачем вообще я тебя послушала?! Весь твой план — полное фуфло! Залететь от внука короля говоришь? А ты собирался сообщать мне, что он бесплодный?! — Подскочила со скамейки и метнулась к решетке. — Или ты моими руками просто собирался добраться до него? Шлепнуть наследника? Взять в плен и шантажом получить свободу? Знаешь, я уже начинаю сомневаться, что ты торчишь в этой камере по тайному сговору с Тартисом и Герардом. Они-то и словом не обмолвились о моем сокамернике, но трепаться с тобой не разрешают. Похоже, в курсе, какой лапши на уши ты можешь мне навешать!

— Тогда откуда у меня ключ? — спросил, заметно злясь.

— От верблюда! — выплюнула я, не успокаиваясь на этом. — Не думай, что я такая же бессердечная интриганка, как ты! Я не могу использовать этих парней ради выживания. Потому что мое помилование будет означать их смерть!

— Да что ты несешь?! — Ранстор тоже подскочил со скамейки и пальцами вцепился в прутья своей решетки. — Какой дрянью тебя Иган опоил?!

— Не дрянью, в том-то и дело! Он был заботлив и ласков со мной. А я принесла в его дом магию, за которую его могут повесить! Если тебе плевать на всех этих людей, то мне нет! Не понимаю, как вообще с таким подходом к успеху ты не перебил ту бедную деревню?!

Ранстор скрипнул зубами, задрал рубашку, вытащил из-за пояса ключ и открыл свою камеру.

— Не смей ко мне приближаться! — Я попятилась к стене. — Я закричу. Я не шучу. Я разбужу всех. Подниму на уши весь Синлар.

Но Ранстор и не подумал отступать. Медленно, но уверенно пересек коридор, отворил дверь моей камеры и вошел. Только тут он остановился, загородив собой единственный выход из этого тупика.

— От кого ты узнала, что его высочество не может иметь детей?

— Чего? — в недоумении напряглась я. — Тебя только это заботит? Он лично мне признался! Или по-твоему, я весь день в лазарете проторчала?

Он окинул мою рубашку озадаченным взглядом. Вернее, рубашку Игана. Я нервно кашлянула:

— Да, он одолжил мне свою одежду. Мое платье грязное…

Резко метнулся ко мне, пригвоздил к стене и, блокировав движения, заставил замолчать.

— Ты была на источнике, Октавия, — прошипел на ухо, и то задергалось от ощущения фанатизма, с которым он ноздрями втянул запах моих волос.

— П-принц… п-пригласил, — соврала, заикаясь.

Какой к черту кричать?! Я даже пискнуть не могла. Боялась, что эта громила меня как соломинку переломит.

— Расскажи-ка о магии поподробней… — Склонился ко мне, оставив мои нервные мохнатые уши в покое.

— Может, я тебя просто по яйцам пну? — Вмиг осмелела, попытавшись коленом заехать ему в пах, но была контратакована, вздернута над полом и усажена на мужские бедра.

С силой прижав меня к стене, буквально вдавив в нее, Ранстор закинул мои ноги за свою поясницу, схватил за запястья, поднял над головой и, скрестив, придавил своей пятерней к той же каменной стене. Второй рукой провел по моему бедру, оставляя на коже горячие следы и наслаждаясь моим трепетом в его опасных, безумных объятиях. Его пальцы коснулись моей оголенной ягодицы, и я затаила дыхание, увидев полыхнувшие в его карих глазах искорки.

— Ты без белья, Октавия… — шепотом, будто кипятком, прошелся по моему лицу.

— Забыла… надеть… после купания, — выговорила с трудом и прикусила губу, ощутив, как напрягшийся мужской пах уперся в мою промежность.

Поздно спохватилась, на что спровоцировала этого дикаря своим скандалом. Опомнилась, только когда он губами припал к моему приоткрытому рту и обжег своим неистовым поцелуем.

Дернула руками в тщетной попытке выбраться, даже попробовала укусить его, оттолкнуть, но безуспешно. Сильнее бетонной плиты придавил меня к стене, вгрызаясь в мои губы поцелуем. Совсем не таким, какими одаривал Иган. Ранстор был наглее, алчнее, грубее. Бессовестным, самоуверенным засранцем, не оставившим мне выбора, кроме как капитулировать под его напором.

— Хам… — пискнула, когда он дал мне секунду отдышаться. — Циник… Урод… Подлец…

Но за каждым моим ругательством следовал поцелуй, от которого немело все тело, будто в слюне Ранстора был яд, токсин, парализующий мышцы и разжижающий мозги.

— Ненавижу тебя! — процедила, улучив момент, когда он чуть отстранился и заглянул в мое лицо.

Опьяненные страстью глаза будто покрыла поволока. По его коже бежали мурашки. На шее пульсировала артерия. А само тело, упругое и непробиваемое, полыхало огнем.

Блеснув белизной своей подкашивающей колени улыбки, он занырнул рукой под мою рубашку и кончиками пальцем провел по реагирующим на его прикосновения складкам.

— Да что ты себе позвол… — Я заскулила на полуслове, закатив глаза и выгнувшись, стоило Ранстору нахраписто ввести в меня палец. — Да чтоб тебя! — Мотнула головой, сообразив, что сдаюсь перед его наглостью.

Но ему снова было плевать на приличия. Ловко расчехлив свой прибор, с легкостью насадил меня на него и снова впился в мои губы поцелуем.

— Ругайся, Октавия, — зашептал, жаля и кусая мои губы. — Кричи… Брыкайся… Мне нравится…

— Козел… — выдохнула я, не заметив, что уже отвечаю на этот поцелуй. Ерзаю на члене, заполняя себя этим внушительным добром, и жмурюсь от вспышек перед глазами. — Сволочь…

Его ладонь разжалась, и мои руки безвольно упали на широкие плечи. Обвила его ими и заскребла ногтями по спине, разрывая ткань рубашки… Нет, разрезая ее на полоски, словно кошка когтями.

— Да, моя дерзкая зверушка… — Поцелуй. Укус. Толчок. — Не стесняйся.

Через голову Ранстор сорвал с меня рубашку Игана и швырнул в сторону, продолжая вторгаться в меня снова и снова. Выбивая из меня глухие стоны и хрипы. Порыкивая и заходясь от бешеного ритма.

Была бы стена за моей спиной из гипокартона, сложилась бы, как карточный домик. От трения у меня жгло позвоночник, но дойти до финала, утолить свою неуемную кошачью похоть было важнее, чем сохранить осанку.

В клочья изодрав его рубашку, я ногтями прошлась по его торсу, оставляя красные полосы, на которых тут же выступили капельки крови. Извиваясь склонилась и кончиком языка слизала дорожку, вызвав у Ранстора сиплый стон удовольствия.

Заглянула в его глаза, облизнула