— Куда они могли пропасть?

— Дезертировали, девочка? — переспросил Норзе. — У вас ведь с этим делом беда, не любят ваши слуги господам задницы лизать. Особенно, когда свои задницы к костру подставлять приходится.

Абалтун вскинул руку в сторону слуги. Его рот моментально связался неведомо откуда взявшейся магической иглой. Уста чудака стали покрываться жуткими кровоподтёками.

Люди гневно и пугливо фыркали, особенно волшебники. Возобладал страх, что подобных игл из воздуха может появиться много.

— Прошу простить его. Норзе мне почти как сын, не изгонять же его. Кроме него в этих горах больше никого нет. Знахари разве что заходят и всё. Но я с ним согласен. Ваши люди могли дезертировать. Никакие деньги не стоят собственных жизней.

— Жизней? — переспросила Нарнетт, ещё не оправившись от увиденного наказания. — Что им угрожало здесь? Мы видели сотни следов, а мой граф еле спасся со своими людьми. Кто здесь живёт?

Абалтун глянул за спины своих гостей, словно ожидал кого-то увидеть там. В нескольких иттах к юго-западу начинались Нэлвские места, а по их правой кромке шли тропы с юга до Малого леса. Или Дер'юхайра, как лес называл Абалтун. Горизонт был чистым. Лишь где-то вдалеке пели оставшиеся на зиму в горах птицы, довольно редкое явление.

— Я не знаю, кто это такие, Нарнетт. Знаю лишь то, что в мой лес они не заходят.

— Почему? Кто ты вообще такой?

— Боятся, — серьёзно ответил ведун. — Я связан с этим лесом могущественным колдовством. Если вам будет угодно, можете считать меня друидом. Но я лишь отдалённо похож на друида, потому что те защищают природу, а я — весь мир. В меру своих скудных сил. Лес — это лишь географический объект, к которому привязано моё колдовство. Если бы я жил в пещере, меня бы защищали подземные грибы, скалы, что угодно. Если бы я болтался в море, меня бы защищали водоросли, кораллы, остовы погибших кораблей. Меня бы защищало море. Здесь, в лесу, меня защищает лес. И я защищаю его в ответ. Поэтому я не допущу даже малейшей угрозы со стороны ваших магов или солдат с факелами. Может быть, я умру. Но с собой заберу многих. Знаешь, сколько мне лет, дитя? Понимаешь ли ты, что я старше любого эльфа, некоторые из которых старше вашего королевства?

Служилые начали сменять гнев на испуг и удивление.

— Но ведь ты поселился здесь несколько лет назад… — задумалась дворянка. — Как и странные символы в лесу стали появляться не так давно.

— Я десятки лет создавал рунические символы, дитя. Которые позже нанёс на деревья внутренней чащобы. Сразу, как только поселился здесь. У себя на севере я тоже наносил их, чтобы они защищали меня от нежити. Эти символы связаны с моей духовной энергией. Они связывают нас с Дер'юхайром или с другим природным объектом. Нас, то есть мой народ. Точнее, то, что от него осталось.

— Почему ты переселился сюда? Почему вступил в симбиоз с этим лесом? — спросила Ольта.

— Потому что меня изгнали с севера. Мертвецы, которых вы не добили четыреста лет назад. И которые появились из-за вас, людей. Помнишь, что я тебе рассказал во время нашего знакомства, Нарнетт? Смерть — часть этого мира. Рано или поздно она должна была обрести телесное воплощение… И это воплощение изгнало меня и уничтожило мой Цветник. Город-сад, за которым я один ухаживал почти триста лет. Они убили мою единственную дочь, превратив её в себе подобное чудовище. Однако сейчас я готов к бою. И отступать я не буду. Пускай они прорвутся через горы, я убью их столько, сколько не убил ни один ваш король за последние четыре сотни лет с момента окончания Великой войны.

Отшельник продолжал буквально вырыгивать свои слова, словно больной или раненый медведь. На окружающих это производило впечатление, близкое к уважению. Нарнетт не понимала, добрый или злой по своей натуре отшельник. Закралась мысль, что таким его воспитал окружающий мир. Мир варварства и отсутствия законов. Мир, когда магия правила миром, а не преподавалась в университетах. Абалтун одним своим голосом и спокойным внешним видом показывал, что за свои слова он готов ответить. Готов подтвердить их. Хотя ему этого и не хотелось.

— А твари, которые здесь обитают… Которых ты не пускаешь в лес… — протянула герцогиня. — Они не могут быть мертвецами?

— В центр этих гор попасть можно только с юга. Из земель вашего королевства. Отсюда на север не ведёт ни одной тропы, кроме скрытых, по одной из который сюда попал я.

— Возможно, есть подземные ходы? — спросил генерал. — Наши карты в подробностях ограничиваются только официальными государственными границами. Внутригорные территории мы никогда не расписывали и не изучали досконально.

— Не смогу дать ответ, человек, — ответил ведун. — Но неужели ваши наездники на львах-орлах не видели ничего подозрительного в этих горах? Я стою на земле и вижу. Даже сейчас. Даже отсюда.

Люди крутили головами, пытаясь найти что-то постороннее. Что-то, что не соответствовало местному пейзажу. В радиусе многих итт вокруг возвышались Морнгеросские горы с редкими лесами.

— Малый лес мешает нам… Нужно отойти подальше?..

— Взгляни на звезду, Нарнетт, — ответил отшельник.

Начались споры о том, как в ясный и солнечный день можно увидеть звезду. Но это обращение было адресовано самой герцогине. Она моментально нашла то, что выбивалось из общей картины.

В нескольких иттах к западу между двумя горным вершинами виднелись какие-то руины, подсвечиваемые едва заметным огоньком. Огоньком неестественным.

— Вы не видите?! — дворянка ткнула туда. — Что это?

— Что там?! — причитали служилые.

— Ничего не вижу, госпожа! — ответила Ольта.

Первым сообразил капитан.

— Руины! Это сторожевая башня Рансдерх! — Порлехт уже крутил кольца на подзорной трубе. — Её забросили века назад, а после Великой войны в горах был оползень, к башне не подступиться. По всем горам разбросаны руины древних замков и укреплений, но строил их какой-то древний народ. Почему мы отсюда не видим башню, а наша госпожа видит?

— Потому что у вашей госпожи острое зрение, юноша, — ответил Абалтун. — Этот едва заметный огонёк может ослепить Нарнетт своей яркостью. Девочка, не смотри туда так пристально. Ты ещё не контролируешь свои способности, которые появились у тебя из-за воздействия припадков.

Нарнетт не слышала слова ведуна. Все её мысли были связаны с руинами.

— Порлехт, Нарт, что это ещё такое?! — чуть не сорвалась она. — Сторожевые посты в горах заброшены давным-давно! Столетия назад!

Люди с удивлением отнимали друг у друга подзорные трубы.

— Кажется, в башне два огонька… — проговорил один из магов.

— Все эти полуразрушенные башни и руины древних замков сокрыты