— Моя госпожа, мне кажется, они…

— Я вижу, Порлехт. А теперь слушайте меня. У меня здесь десять человек с мечами и арбалетами. А там, — Нарнетт кивнула в сторону гневно осматривающей знахарок Ольты, — связанная волшебница-элементалист, эксперт в огненной, земляной и ледяной магии, которую можно сиесекундно освободить. И которая не очень дружелюбно настроена к вам. Моё отношение к вам пока настороженное. Но оно может быстро поменяться. Второй раз повторять не буду. Правда. Я жду правду. От корки до корки.

Знахарки начали испуганно шушукаться, поглядывая на уничтожающую их взглядом магичку с кляпом во рту. Её они боялись больше, чем вооружённых гвардейцев.

— Хорошо, госпожа, — ответила самая старшая. — Слушайте.

***

В зале советов дворца было немноголюдно. Мастер-волшебник Ольта молчаливо наблюдала за тем, что происходит в городе. Северный фасад Приюта Единорога выходил аккурат на главную улицу города, что тянулась к рынку. Герцогиня, её канцлер, старший егерь герцогства вели свои записи, сидя за столом. Капитан стражи игрался в стороне с малолетним сыном герцогини.

— С ума сойти! Дядя Порлехт, это правда?! — удивился семилетний Коленетт.

— Правда, мой маленький герцог, — светлоглазый капитан прислонил руки к голове. — А ещё у них были вот такие уши!

— На себе не показывай! — чародейка повернулась от окна и ехидно фыркнула. — А то до конца жизни будешь поросёночком!

— Дядя Порлехт хороший, Ольта! Не надо из него поросёнка делать! — мальчик прижался к колену капитана.

— Хороший, мой юный герцог, — отвечала чародейка. — Только вот иногда руки связывает да так, что!..

— Эй, я ведь извинился перед тобой! — капитан погладил мальчика по голове. — Месячное жалование на обновление твоей лаборатории выставил, этого мало?

— Мало! Будешь до конца года мне гербарий собирать! — чародейка недовольно повернулась к окну.

— Мой герцог, — наклонился к мальчику Порлехт, — вы говорили, что где-то нашли карту сокровищ? Может, покажете мне? Лучше уж найти сундук с золотом и отдать ей, чем пытаться разобраться, что такое чёрная беглянка и почему она…

— Не любит розовую! — усмехнулся Коленетт. — Конечно, дядя, пойдём!

— Испортит ведь ребёнка… — сказала Рилароя. — Моя герцогиня, как вы себя чувствуете? Вы не шевелите пером уже несколько минут.

— Рила, я в порядке, — заверила Нарнетт, теребя приколотую к груди брошь-единорога. — Просто задумалась.

— А почему вы раньше не сказали, что терзающие вас кошмары иногда выводят вас из адекватного состояния?

— Я не считала, что это взаимосвязано, — ответила герцогиня своей советнице-канцлеру. — И продолжаю так считать. Мои помутнения рассудка… Чувствую интуитивно, что к кошмарам они не имеют ни малейшего отношения.

— Позвольте, я посмотрю, что вы написали, — советница взяла пергамент из ослабленной руки Нарнетт. — Да… Почерк у вас перестал быть… Каллиграфическим. Пишите, почти как ваш отец теперь.

— Это оскорбление, Рила? — легонько усмехнулась Нарнетт.

— Как можно, госпожа, — с улыбкой ответила Рилароя. — Вижу, что с эмоциями у вас всё в порядке. Это радует.

— А когда у меня были проблемы с эмоциями?

— Ну раньше вы не позволяли себе улыбаться. Всегда были серьёзной. Вообще, после вашего визита к отшельнику вас словно подменили.

Нарнетт задумалась. Она чувствовала себя также, как раньше. Но что-то в её восприятии мира поменялось. Пока она не могла понять, в чём именно состояли изменения. Но она чувствовала, что ответ можно найти только в горах.

— Проклятые знахарки, столько всего наболтали, а ценной информации — ноль, — недовольно проговорила высокородная. — Рила, распорядись поймать кого-нибудь из них. Повесьте несколько в тех деревнях, в которых они останавливаются.

Канцлер вопроситально посмотрела на свою повелительницу.

— Показательность, ваша светлость? — уточнила Рилароя.

— Иначе они не поймут, насколько я серьёзна. Нойрбет, можно тебя? — обратилась Нарнетт к егермейстеру герцогства.

— Моя госпожа?

— Собери лучших егерей со всего герцогства, — сказала герцогиня. — Я прикажу Бехаусту собрать лучших гончих. Мы ещё раз отправимся туда. Но нас будет не десять человек. Нет…

— Ваша светлость, — начал Нойрбет, — неделю назад в горах пропали несколько охотников, которые пытались найти беглого рыцаря с украденной им баронской дочкой. Там было несколько отрядов общей численностью до ста человек. Вернувшиеся угрожали покинуть службу, если их ещё раз отправят на север.

— Я согласна, госпожа, — отвлеклась от очередной записи Рилароя. — Сейчас нам и так трудно: бандиты Старой ганзы свирепствуют в предгорьях, в Коллебте и Аркинзе голодные бунты, а на ристалище Девы-Защитницы две дюжины рыцарей из двух соседних графств устроили между собой потасовку. И они угрожают вновь собраться друг против друга. У нас будет много калек, пополнения же брать неоткуда, владычица.

Нойрбет утвердительно кивнул, соглашаясь с советницей.

— Что вы предлагаете в таком случае сделать? — спросила Нарнетт, нервно стуча ногтями по столу.

— У меня есть идея, моя герцогиня, — объявила Ольта, отвернувшись от окна.

***

Они шли почти четыре дня. Коней им запретили брать, чтобы их никто не увидел. Пять лучших и верных Аргесалу егеря двигались только лесами и топями, стараясь избегать открытых пространств. Командовал ими Харбед, подчинялись ему четверо егерей из разных уголков герцогства. Ирван и Фирцек внешне были столь же неприметны, но крепки телом и духом. Среди этих егерей также была девица по имени Унна, служащая при дворе графов Аманесиров. И был пожилой волшебник Мальре, который считался лучшим егерем герцогства из-за своих способностей к сокрытию и чтению следов.

Безымянные топи привели отряд аккурат к шабашу местных знахарей. Лучшие егери герцогства отличались от лучших разведчиков не только тем, что могли разбираться в горной охоте и ночной слежке. Они умели разворачивать походный лагерь не на земле, а прямо на деревьях. Или на том, что попадалось на пути. Загвоздкой ранней весенней охоты было то, что деревья только начинали распускаться зеленью. Укрытий для охотников не хватало.

— Ирван, сколько насчитал? — спросил командир отряда, светлоглазый Харбед.

— Теперь уверен, что их пятнадцать, — отвечал вернувшийся следопыт. — Мужчин двое-трое, точно определить с расстояния невозможно из-за их манеры одеваться. Среди женщин половина молодые, половина — старухи.

Егерь-волшебник по имени Мальре недовольно хмыкнул. Унна, единственная девушка-егерь в отряде, улыбнулась.

— Они пешком двинут? — спросил Харбед. — Мы их догоним?

— Точно пешком, — проговорил Ирван, копаясь в своём походном мешке. — Откуда у них деньги на лошадей? Здесь места глухие, постоялых дворов и хозяйств в радиусе пяти итт в принципе нет. Тем более, они в основном на болотах живут… Фирцек, закончил?

— Да, Ирван, — отвечал Фирцек, последний член отряда, показавший остальным пять готовых для похода жердей. — Для трясины — самое то. А что касается знахарей… Возможно, по пути им попадутся хижины их друзей-колдунов. Иногда в этих землях бывают следы неподкованных копыт. Они ведь довольно быстро до гор добрались.

— Мы действительно сунемся в