Рустам матерится. Из-за моих слез. Резко подрывается с места, хватает меня за волосы и заставляет под воду опуститься. Едва успеваю воздуха глотнуть, как он меня топить начинает.

Мамочки.

Ведь я еще не говорила ему про документ, который Смертник требует от меня. А Рустам меня уже убивать собрался.

Сердце заходится в судорожной панике. Дергаюсь телом, пытаясь выбраться из воды, но Рустам меня долго держит. Я почти задыхаюсь. Трепыхаюсь руками, в его пальцы крепкие вцепляюсь.

С жизнью прощаюсь, когда он, наконец, вытаскивает меня на поверхность.

Я делаю влажный глубокий вдох. Хриплый, страшный. Как в фильме ужасов. Готовлюсь к тому, что он вновь топить начнет. И этот раз станет для меня последним.

— Еще слезы будешь лить? Из-за какой-то херни!

Я в ужасе распахиваю глаза. Пытаюсь надышаться. Легкие горят, тело обнажено перед его глазами.

Вот и поговорили.

Вот и рассказала ему все. Почти все.

— Я приставил к тебе охрану. А ты покинула территорию без моего ведома, — злится он, — теперь ты говоришь мне, что была в тачке левого мужика. Я спрашиваю: мне тебя цепями к батарее привязать? Или ты согласишься находиться за моей спиной? Под моим ведомом. Под моей охраной.

Откашливаюсь. Рустам отпускает меня. Лишившись опоры, от неожиданности я хватаюсь за бортики ванной. Горячая вода обвила мое слабое тело.

— На будущее: то, что я позволяю тебе слушать, является неважной информацией. Остальное до твоих ушей не дойдет. Пусть Альберт с Эмином поиграет, к войне подготовятся. Если, конечно, Альберт выживет, когда я его найду, — цедит со злостью.

Обхватываю колени, смотря четко перед собой. Десять минут назад он хотел меня трахнуть, а только что едва не убил. Не из-за Альберта. Не из-за информации. А из-за слез. Так сильно они его разозлили…

— Есть что-то еще, что ты должна мне рассказать?

Документ. Альберт давно выслал смс, что именно нужно искать в квартире Басманова.

Но перед этим я хочу узнать ответ на свой вопрос.

— Рустам, а ты спасешь моего брата? — шепчу хрипло.

— Что? — прищуривается Басманов.

— Смертник сказал, что если я тебе о нашей встрече расскажу, то он Максима убьет.

Рустам подходит вновь, но лишь затем, чтобы помочь выбраться из ванной. Горячей водой меня из душа ополоснул и в халат огромный мое тело завернул.

Меня трясло сильно.

— Посмотри на меня.

Задираю голову и нахожу его глаза беспощадные.

— Ты рядом со мной, родная. Теплая, красивая, в безопасности. И важнее этого нет ничего.

— Звучит, как признание.

— Я давно на тебя глаз положил. На тебя, а не на твоего брата. И мне все равно, что произойдет с ним сейчас, завтра или послезавтра.

— Что? Но ты обещал… — распахиваю глаза.

— И я обещание сдержал! — цедит сквозь зубы.

Рустам злится, но тут же смягчается.

— Я обещал его не трогать. И то, когда ты мне дашь, — усмехается дьявол, — но я не обещал быть его личным охранником. Твой брат нарушил мои традиции. И мне уже точно все равно, когда он сдохнет. Главное, что ты рядом со мной, родная. Что цела и невредима. Что не тронул никто, не обидел.

— Но Альберт убьет его… я ведь к тебе за защитой пришла!

Тыльной рукой тянусь к своим губам. Они дрожат. Я доверилась Рустаму, планировала все-все рассказать в надежде, что он прикроет спину брата, когда Альберт в него выстрелит.

Что крышу Максиму над головой организует.

Упрячет ненадолго, пока сам с Альбертом не разберется.

Я нарисовала в своей голове принца. А по итогу получила дьявола.

— Ты ко мне за защитой пришла. Ты у меня. Я тебя собой закрою, родная. Но для остальных я не мать Тереза. Мне все равно, когда и от чего сдохнет твой брат. Оберегать и хранить его я не обещал.

Опускаю взгляд. Дышу часто-часто.

— Попутала ты, Полина, — жестоко усмехается Басманов.

Я доверилась ему. Жизнью брата рискнула.

Думала, что вместо желаемого документа от меня Альберт получит предупреждающую пулю от Рустама. Но Альберт важнее моего брата.

Ненависть Рустама никуда не делать, поэтому умрет скорее Максим, чем Смертник.

Возможно, Максима и вовсе не планируют оставлять в живых. Басманов ведь дал обещание, что не тронет его сам. О таких, как Альберт, он не говорил. Традиции — дело святое. Традиции у Рустама в крови.

— Есть что-то еще, о чем ты должна мне рассказать?

Пальцем поднимает мое лицо за подбородок. Прищуривается, пристальным взглядом окидывает.

— Полина?

— Н-нет… Нет. Я все рассказала. Клянусь.

Меня трясет. Сильно. Рустам негодует и чертыхается. Думает, что он слишком сильно меня запугал. Но дело было в другом.

— Ешь и спать пойдем, — велит Рустам, усадив меня за стол.

Получив в ответ молчание, Басманов поднимает мое лицо всего двумя пальцами. Заставляет в свои глаза посмотреть. Зрачки разглядывает и только затем кивает удовлетворительно.

Чтобы не вызвать подозрений, я послушно ковыряюсь вилкой в ресторанной еде. Огромные рукава халата немного сползают в тарелку. Вновь заправляю их повыше.

Смертник перешел в активное наступление. После сообщения с информацией о документе он прислал видео.

Со словами: «Пока я только угрожаю».

Наша с братом квартира располагалась на невысоком этаже. Третий в пятиэтажке. Видео сняли только что, ведь Максим уже точно находился дома, и за окном давно смеркалось.

К окну возвели прицел. Прямо в его фигуру, когда он остановился у окна на кухне. Все было в точности так, как когда он ехал за рулем. За ним следили, Смертник был совсем рядом.

Моего брата могли убить в собственной квартире — профессионально, тихо, без шума.

Мы ведь обычные люди, и никаких бронированных окон у нас не было. Мой брат лишь предприниматель, у него некрупный бизнес. Мелкая рыбешка.

Охрана? Но зачем? Максим всегда работал честно. Просто влюбился в девушку с дурными связами, и понеслось…

— Полина…

Я фокусирую взгляд перед собой. Рустам сидит передо мной на корточках. В его руках бокал, янтарная жидкость расплескана на самом дне. Так сказать, глоток для здоровья. Максим тоже так делал.

— Да, Рустам?

— Почему не доела? — недовольно, — я буду тебя откармливать. Худая совсем.

— Не нравлюсь?

— Ты всегда мне нравилась, — ухмыляется дерзко, — повода не было да времени. Знакомиться не мое, конфета. Хотя Карина все уши прожужжала о тебе…