стало бы! Зам по тылу обещал на следующую смену дверную коробку вставить, но сколько на самом деле ждать – не известно.

– Зам по тылу долго ждать не заставит! – уверил майора Глеб и положил на коробки с продуктами снятый с себя бушлат.

Промозглое утро уступало место солнечному дню, и несмотря на довольно свежий ветер, в пододетом свитере было жарко. Через минуту автобус со сменами скрылся за горкой, и импровизированные шлагбаумы убрали на обочину. Скопившиеся по обе стороны блока машины в нетерпении заурчали моторами, и движение возобновилось. Проверенные у въезда на блок-пост машины подъезжали к КПП и водители торопились вновь предъявить имеющиеся у них паспорта и документы на автомобиль старшему смены. Тот заносил их данные в журнал, и водитель беспрепятственно следовал дальше. Разумеется, до следующего, находящегося на противоположной стороне населённого пункта, блок-поста. Как минимум, половина из проезжавших водителей таксовала, поэтому за день один и тот же автомобиль или автобус объявлялся по несколько раз. Естественно, что в журнал учёта таковые заносились лишь единожды. Притормозив у КПП, водители дожидались разрешающего кивка или взмаха руки старшего, после чего спокойно продолжали путь. Сам по себе учёт транспорта в журнал был явно никем не востребован, записи в нём велись периодически и только для проверяющего. И если цель проверки документов и досмотра автомашин милиционерам была понятна, то процесс их регистрации у многих вызывал недоумение. Вскоре Велиев заметил, что у шлагбаумов транспорт досматривается далеко не весь. Как правило, для проверки документов машины тормозились все подряд, но в салон и багажник заглядывали со второй на третью. С каждым часом поток машин усиливался, то и дело мелькали мимо маршрутные автобусы. Но проверять пассажиров никто не торопился. Изредка в салон маршрутки заглядывал милиционер и, зачастую без всякого прикрытия, один шёл вдоль рядов. Выборочно он требовал у молодых мужчин паспорта и, сличив фотографии с наружностью владельца, возвращал документы обратно. На этом процесс проверки завершался. Но даже таким в общем то бесполезным проверкам пассажиров подвергались далеко не все автобусы и автомобили. Было ясно, что устраивать сплошную отработку проезжающих и проходящих чеченцев здесь никто не собирается.

Ближе к полудню старший направил Велиева к трём работавшим у одного из шлагбаумов милиционерам.

– Пусть двое покушают и отдохнут с часик, а ты с третьим пока их перекроешь. – сказал он, отметив некоторое ослабление транспортного потока – А когда ребята возвратятся, тогда и вы отдохнёте.

Первыми отдохнуть вызвались капитан из дежурной части и эксперт – криминалист. Осуществлять контрольно – пропускной режим на блоке им приходилось уже восьмой раз и даже далёкий от всех милицейских заморочек криминалист чувствовал себя на дороге уверенно. Увидев подъезжавший к блоку грузовик, они вдруг решили с трапезой повременить, и с воодушевлением накинулись на остановившийся перед ними транспорт. Первым делом заглянув в кузов, усердные служаки обнаружили в нём всего несколько разбитых кирпичей да гору какой – то грязной ветоши в углу.

– Пустой я – виновато развёл руками пожилой водитель.

– Ладно, проезжай! – махнул ему капитан, разом потеряв всякий интерес как к грузовику, так и к чеченцу.

Водитель поместил в нагрудный карман так и не проверенные документы и поспешил забраться в кабину. Но прежде, чем его автомобиль достиг КПП, оба разочаровавшихся в нём милиционера уже перепрыгивали ведущую к позициям военных траншею, торопясь срезать крюк к располагавшейся под навесом солдатской кухне. По обоюдной договорённости с мотострелками пищу милиционерам готовил солдат – повар. В результате одни избавляли себя от необходимости возиться у котла, а другие к своему скудному рациону получали хоть какое – то количество продуктов. Надо сказать, что с последними у солдат было совсем плохо. Если не считать сухарей, то их не наблюдалось вовсе. Обходились обычной солдатской смекалкой. Как только вечером поблизости от блока пастухи прогоняли одно из многочисленных стад, в расположенной рядом лощине затаивалось несколько предприимчивых бойцов. Стадо проходило, но вскоре возвращался не досчитавшийся одной коровы пастух. На его расспросы солдаты указывали на валявшуюся в зарослях безжизненную тушу.

– На мине подорвалась. У нас их полно вокруг блока. Ты, дед, следующий раз старайся только по дороге стадо гнать, а то неровен час и сам на воздух взлетишь.

И, сочувствующе поглядывая на опечалившегося чеченца, вопрошали:

– Корову – то будешь забирать?

Далеко не все чеченцы знали о категорическом запрете командования на использование мин как вокруг расположения воинских подразделений, так и на пути возможного движения бандитских формирований. Смерть русского солдата от подобравшегося поближе ичкера была явлением обычным, а ранение или смерть чеченца сулили неминуемый скандал со всеми вытекающими последствиями. Тем не менее, басням солдат многие верили и на небо не торопились.

– Пускай лежит, – сокрушённо качал головой пастух – кто теперь за этой тушей полезет!

В итоге взводу предстояла более-менее сытая жизнь, ну а дальше оставалось надеяться на очередной подарок судьбы.

Глеб старался не выпускать из поля зрения оставшегося с ним сержанта. Сначала они подстраховывали друг друга, но поток машин вскоре усилился и действовать пришлось раздельно. В довершение ко всему, из отдела по радиосвязи предупредили, что к ним на блок готовится выехать с проверкой заместитель начальника штаба и требуется организовать условия для его безопасности. Разумеется, ничего нового для охраны высокого гостя никто предпринимать и не думал, но сам факт его прибытия у старшего смены вызвал озабоченность. Он обошёл оба поста и предупредил, чтобы в ожидании проверяющего проверяли весь транспорт подряд, и вообще службу несли как надо.

– Какие проблемы, – пожал плечами стоявший с Велиевым пэпээсник – сделаем всё как нужно!

Обещание тут же стали воплощать в жизнь. Через пять минут на протяжении восьмидесяти – ста метров выстроилась очередь из автомобилей, причём росла она с каждой минутой буквально на глазах. Многие чеченцы стремились прорваться вне очереди, украдкой протягивая Велиеву скомканные в кулаке денежные купюры. Но их старания были тщетны. Каждый раз майор отправлял сих инициаторов в конец очереди и удивлённые таким исходом, водители убирались восвояси. Но один оказался настойчивее остальных. Глеб только приступил к досмотру очередной «четвёрки», когда вдоль застывшего ряда машин подъехала вишнёвого цвета «Вольво». Сидящий за рулём водитель даже не потрудился выйти из машины. Приоткрыв стекло, он протянул Глебу сложенную вдвое красную корочку удостоверения. Щеголять красными корочками здесь любили – этим цветом было окрашено большинство предъявляемых документов. И не важно, что содержимое оных гласило, что владелец их является заместителем младшего помощника инспектора какой-нибудь занимающейся закупкой скота конторы. Вид предъявителя такого изделия по важности своей мог соперничать с помпезностью любого столичного министра, что неоднократно служило предметом насмешек со стороны русских милиционеров. Майор не счёл за труд остановить своё внимание на столь усердно «высвечиваемой» перед ним «ксиве».

– Дайте-ка мне ваше удостоверение, – настойчиво предложил он новоявленному «льготнику» – полюбопытствовать хочется, что же там интересного написано.

Глеб развернул переданный ему документ и лишний раз имел возможность убедиться, что перед ним отнюдь не член республиканского правительства.

– Удостоверение как удостоверение. – недоумённо заметил он, возвращая документ владельцу – И похоже, что действительно выдан именно вам. Стоило из-за этого сюда без очереди прорываться?

– Мне срочно надо, – возмутился важный чеченец – меня комендант ожидает!

– Мне он ничего об этом не сообщал. – всё тем же тоном ответил опер – Отъезжайте обратно и становитесь в конец очереди.

Краем глаза Глеб заметил расплывшееся в довольной улыбке лицо тракториста, ожидавшего своей очереди за «четвёркой». Молодой чеченец украдкой кивнул головой – мол, так и надо этому наглецу… Осознав наконец,