расскажу, — Сигурд подобрался поближе. — Сигрид из семьи ульфхеднаров, поэтому и зовётся бешеной. Рефил не раз ловил её за распитием бурды из мухоморов, но всё бесполезно. Он же мне и рассказал, что Сигрид с детства влюблена в господина Дьярви и мечтала с ним делить поле боя днём, а ночью ложе.

— А говоришь, что сплетни не собираешь, Болтун, — упрекнула я, заставляя Вальгарда рассмеяться и чуть пролить воду из увесистого бурдюка мимо котелка.

— Тебе нужны сведения или нет? — голос Сигурда прозвучал непривычно строго, словно принадлежал другому человеку.

— Прости-прости, — замахала я руками и принялась помогать брату варить овощную похлёбку. — Продолжай, пожалуйста.

Раскладывая подле себя мешочки с хлебом и сушёным мясом, Харальдсон продолжил:

— Планам Сигрид не удалось сбыться: однажды ваш отец повстречал на поле боя отменную лучницу Герду из Воронов и влюбился с первого взгляда. Сигрид никогда не умела проигрывать, а тут Норны так жестоко сплели ей узелок. Рефил говорил, что негласно этих двух женщин прозвали двумя валькириями: одна жестокая как Кара, вторая переменчивая будто Хильд. Однако Дьярви сделал выбор сразу и очень долго договаривался о предстоящей свадьбе с девушкой из другого клана. Великие асы оказались милосердны, Фригг помогла устроить им семью, ну а дальше вы знаете. Тем не менее Сигрид никогда не теряла надежды и постоянно пытается оказаться подле хэрсира.

Раньше я мало пересекалась с Сигрид, которая жила в западной части Виндерхольма около амбаров и конюшен. Отец никогда не приглашал её в наш дом, так что впервые мне удалось разглядеть её пару дней назад. Высокая рыжеволосая женщина с шрамом на губе внушала страх и дурное предчувствие: в её глазах полнилась скрытая злоба, и теперь я понимала почему.

— Сигрид наверняка поставит тебя в пару со своей дочерью Лив, — предположил Вальгард. — Она не похожа на глупых Далию и Уллу, Астрид. Лив скорее всего сильнее тебя и более ловкая…

Звонкий смех Сигурда заставил брата замолчать и непонимающе уставиться на друга.

— Тренируется-то она с детства, но, увы, ох и ах, не достигла к пятнадцати годам ничего. Точнее не так, — он откусил смачный кусок ячменной лепёшки и проговорил с набитым ртом: — Однажды в лесу я видел, как Лив стреляет из лука — то ещё зрелище. Спокойная, собранная и попадала точно в шишки. Однако она крайне неуклюжая и боится матери, а потому теряется и руки дрожать будут.

— А это тебе какая Рататоск нашептала? — нахмурился Вальгард, всегда поражающийся, откуда друг столько знал.

Я прокашлялась, мешая в котелке булькающие капусту и морковь:

— Раз боится, значит, единственное, что удалось Сигрид — это стать воином. Дитя не должно бояться родителей.

Вальгард метнул выразительный взгляд:

— Главное: ей так не скажи, иначе не миновать беды. Что-то ещё полезное нужно знать, господин Болтун?

Сигурд задумался, прокручивая меж пальцев хвост вяленой пикши.

— Не поддавайся на провокации и постарайся все слова Сигрид использовать против неё. Знаю, Вальгард, не одобрит, но если она плохая мать, то постарайся подружиться с Лив и сделать из неё союзника по несчастью. С Идэ у тебя это не вышло бы: Далия под властью Уллы, а та слишком любит мать. Тут иной случай: Сигрид боятся. Да, кстати, в браке она вроде тоже несчастна и, как я могу судить по всем пирам, по-прежнему любит вашего отца, раз вызвалась стать твоей наставницей.

Вальгард возразил:

— Но разве это не показывает, что она заинтересована в обучение Астрид и будет с ней учтива?

Сигурд зло усмехнулся:

— Как раз наоборот, наивный. Ваш отец, уж простите, скуп на чувства и не внемлет просьбам дочери — это все знают. Отсюда и вывод, что к словам Астрид он относится несерьёзно. А значит, что бы не сказала наша маленькая ведущая против Сигрид это вряд ли будет воспринято с должным вниманием.

Ни я, ни Вал не нашлись с ответом.

Когда овощи сварились, я разлила каждому по порции рагу, которым мы поужинали вместе с пикшей и лепёшками. Ливень не успокоился к вечеру, а потому решено было остаться в хижине на ночлег. Я опасалась недовольства отца, но Вальгард заверил, что предупредил его о возможном ночлеге в сторожке. По правилам с нами должны были отправиться личные хускалры Сигурда, но то ли все они были заняты визитом ярла Воронов, то ли Харальдсон сбежал от них, а, может, и на этот раз нашёл доводы отпустить его без свиты.

Укутанная в накидку, шкуру и шерстяное одеяло, я тревожилась грядущим будущим и вторящим переменам метанием погоды. Сторожка погрузилась в сон и тишину, нарушаемую похрапыванием Сигурда.

— Астрид, — вдруг шёпотом позвал Вальгард. Я обернулась, встречаясь с испытывающим взглядом. — Я благодарен тебе за правду об этом Эймунде, но попрошу: будь осторожна: отец казнит колдуна, если прознает о вашем общении. Поэтому не рискуй. Обещаю: сделаю всё возможное, чтобы ты не сошла с ума от зова сейда, но не делай глупостей, иначе кровь окажется на твоих руках.

Я кивнула и отвернулась. Как Вальгард планировал помочь, если он будет далеко — очередная загадка. Но брат был прав: ради сохранения жизни Эймунда, придётся держаться от него подальше. Однако, чего это будет стоить мне? В памяти предательски всплыли испытывающий взгляд чёрных глаз и дикий шрам. Такую рану получить можно было только в сражении: что же для него припасли Норны? Мысли вертелись в голове, мешая уснуть.

Дом скрипел под гнётом ветра, угольки шипели, вновь и вновь пытаясь разгореться со всей силой, а в небе игрались молнии. Покручивая медальон с мировым древом, я думала о грядущих событиях, злопамятной Сигрид и гонимом отовсюду Эймунде: почему можно одним, но нельзя другим — едва ли получу ответ когда-нибудь. В терзающих тревогах и сомнениях не заметила, как погрузилась в страшный сон.

Мерцание очага в центре залы отбрасывало причудливые тени на сидящую подле женщину с младенцем на руках. Она тихо напевала колыбельную, боясь лишний раз пошевелиться, дабы не потревожить сон ребёнка. Бессонные ночи отпечатались под глазами матери сеткой ярко выступающих венок.

— Спи спокойно, радость моя, — прошептала она, благоговейно глядя на дочь и продолжая укачивать её. Не удержавшись, очертила детское личико, золотистые локоны, поправила кулон с мировым древом на тоненькой шее и плотнее укутала.

Сквозь оконце над дверью виднелось ночное небо и сокрытый рваными чёрными тучами диск бледной луны, предвещающим скорую пургу. Покой накрывал с головой местность, а потому, мирно покачиваясь из стороны в сторону, женщина и не заметила, как сама начала засыпать.

Неожиданно раздался клич горна, заставляя матерь