что-то надеясь, – классика жанра. В этой истории может высказываться желание изменить жизнь, но не взгляды и представления. Скорее всего, лучше не будет, а дозы растут: факты обычно говорят об этом.

Героическая беспомощность вечного сведения концов с концами, метаний между значимыми людьми, борьбы с какой-нибудь собственной слабостью или привычкой подразумевает, что жизнь именно такова: вечная попытка справиться с тем, с чем справиться в принципе невозможно, но и отказаться от попыток справиться невозможно, что поделать, вот так живем. «Горе горькое по свету шлялося и на нас невзначай набрело» – и неважно, в каких декорациях это случилось, а что вы хотите, это жизнь.

Мне 31 год, у меня две дочери, замужем почти 13 лет. Живем вроде бы неплохо, но после рождения второй дочери мой муж во время ссор начал поднимать на меня руку. Все началось, на мой взгляд, когда я при первой серьезной ссоре, в которой дошло до драки, позвонила его родителям с просьбой помочь мне его угомонить, объяснить ему, – как старшим, которых он уважает, – что он в любом случае мужчина и не должен на женщину поднимать руку. Но приехав, его мама, мягко говоря, дала свое благословение, «мол, если она дала тебе пощечину, то ты имеешь полное право ее избить». На годик младшей дочери он меня избил на глазах у детей, в том числе старшей (12 лет), пиная меня ногами, говорил: «Вот посмотри, эта женщина, которая сама себя называет матерью, во всем виновата». <…> Я пыталась уходить, что-то изменить, и не говорю, что я ни в чем не виновата, нет. Но бить!!! Мне плохо самой по себе: постоянные эмоциональные срывы, агрессия, неуверенность, самоуничижение, лишний вес, и т. д., и т. п. От унижения, когда тебя избили, хочется в петлю или отомстить…

Нонна, 31 год

Истории эти рассказываются действительно как обычные, простые: жизнь бьет, автор держится и в каком-то смысле невероятно устойчив, поистине непотопляем, иначе как все это можно выдерживать! В этих письмах нередко признается собственная роль в том, как «сложилось», но чаще всего в виде смутной вины: наверное, я что-то делаю не так, чего-то не понимаю, но стараюсь изо всех сил, а все равно не получается. В отличие от писем-монологов письма-хроники допускают существование решений и «товарищей по несчастью»: однажды я попросила нескольких добровольцев из числа студентов одновременно читать вслух три таких письма… Представьте, без всяких репетиций они зазвучали довольно гармонично, хотя и невесело – «спелись». И при минимальном звуке – чтении почти шепотом – это больше всего походило на разговоры вполголоса в очереди в районной поликлинике, хотя читали молодые и здоровые люди.

Недавно я защитил кандидатскую диссертацию. Добивался я этого целый год. Примерно в это же время стала формироваться психологическая проблема, с каждым разом становясь острее и острее. Дело в том, что в среднем раз в месяц меня тянет выпить алкоголь, чтобы «расслабиться», но все заканчивается тем, что я срываюсь на свою жену по поводу и без повода, иногда это может привести к конфликтным ситуациям на работе. А потом я хожу подавленный с чувством огромной вины. Я прекрасно понимаю, что употреблять алкоголь мне нельзя и сознательно пытаюсь контролировать этот процесс, но не всегда это удается. Я знаю, что если я выпью, то запустится уже известный для меня механизм…

Дато, 26 лет

Хоровое исполнение подкрепляет представления о том, что «истории болезни» будут становиться все объемнее, поскольку вон нас сколько, и у всех столько подробностей, и не все еще обследования сделаны, а врачи здесь разные, как повезет, к кому попадешь. Ну а читатель, которому приписывается профессиональное знание жизни, – это, конечно, по роли врач. Только не профессор-чудотворец, а усталый земский доктор или не менее усталая участковая врачиха: толку-то от них немного, но куда же еще обратиться, может хоть выпишет чего-нибудь, может, полегчает.

«Поступил сигнал…» (жалобы в инстанцию)

И снова письма, не содержащие вопросов о себе и уж тем более о своем внутреннем мире, существование и важность которого в рамках этого жанра вообще неочевидны. Авторы не могли действовать иначе, поскольку они знают, как надо и что правильно – а кто-то эти правила нарушает и у этого кого-то «чуждая система ценностей». Композиция письма часто напоминает обличительную речь в суде, могут даже выделяться отдельные пункты обвинения. По форме может запрашиваться и ответ на какой-либо вопрос, но это обычно вопрос «технологический», касающийся эффективности воздействия на тех, кто неправ и не разделяет взглядов автора («как убедительнее донести мою точку зрения», «как заставить понять»). Естественно, много оценок и сильных выражений, но это не описание своих эмоций («я сержусь»), а характеристика кого-то другого («его возмутительное поведение»).

Молодой человек изводит меня истериками на тему того, что я его ревную. Я действительно ревную его, и, надо сказать, что он дает немало поводов своим бесконечным флиртом со всеми подряд, от молодых девушек до женщин в преклонном возрасте и даже мужчин. Он просит и даже заставляет меня никак не показывать подобные, по его мнению, безосновательные эмоции. Но ведь сам не хочет идти на уступки. Говорит, что не может избавиться от этой своей черты, которая сложилась в течение многих лет. Но ведь и мне не легко. Постоянные ссоры на этой почве не дают нам спокойно жить. Мы оба лидеры по натуре и люди довольно эмоциональные. Я не даю поводов для его ревности, но если такое случается, то он припоминает мне это при каждом удобном случае. Жизнь с ним становиться невыносимой, и кто-то из нас может однажды не выдержать и порвать отношения. Меня эти мысли посещают регулярно. Мне жаль свои нервы!

Валерия, 23 года

Моя старшая сестра завела себе любовника молодого, да не какого-нибудь и не просто так, а спит с молодым человеком своей дочери! Племянница уехала в Германию учиться на год, этот вроде как ходит к Марине (сестре моей) помогать, пока Лены (племянницы) нет. И я точно знаю, видела, что Марина с ним занимается сексом!!! Я не стала лезть, хотя все в душе кипит, и хочется Марине надавать по башке за такое недостойное поведение. Но тут не это главное. Я медсестра в КВД, и моя коллега показала мне его карточку. Чем только эта скотина не болела, от чего только не лечилась! Он же может заразить и Марину, и Лену, когда та вернется! Кому из них мне первой сказать? Или надо с