– Кричать я разрешаю только в своей постели и только на моём члене. О возможных исключениях из правил я тебе сообщу, быть может, при других обстоятельствах.

Честно говоря, я не особо соображал, куда и зачем её тянул. Просто испытывал для этого жизненно важную и острую, как опасная бритва, необходимость. И меня действительно распирало так, что лучше ей не сопротивляться. Увы, но у публичных мест имелась одна большая отрицательная черта – из-за предполагаемой «опасности» быть кем-то замеченным или «пойманным» с поличным, чувство азарта с адреналином бомбили мозги со здравым рассудком едва не до ментального оргазма. До пьянящей эйфории уж точно.

– Да вы точно рехнулись! Хотите, чтобы я подала на вас в суд за?.. за домогательства и преследование?..

Куда именно мы вышли, и каким чудом я нашёл за выделенной мною среди других дверью незапертую служебную подсобку – этого я точно никогда уже не узнаю. Хотя мог и не доводить всё это дело до подобного абсурда. Прижал бы эту красавицу к любой стенке в любом коридоре и сделал бы с ней всё то, что собирался сделать. В итоге я всё-таки её прижал и даже перехватил вторую руку, поменяв запястья в уже удобное для нас положение и впечатав их туда же к холодному гипсокартону у какого-то стеллажа (за которым, увы, коек для дежурных врачей не оказалось). И практически сразу навис над обомлевшим от жуткого страха лицом. Настолько жуткого, что Серая Шапочка враз забыла о своём обещании продемонстрировать мощь своих лёгких во всей их оглушительной красе.

– Знаешь, милая, если бы я действительно захотел тебя преследовать и домогаться, ты бы начала меня умолять не останавливаться. И на Эмбер Хёрд, к слову, ты тянешь с о-очень большой натяжкой! Да и я, как ты должно быть уже заметила, совсем не Джонни Депп.

Я зашью тебя себе под кожу бьющимся о рёбра мотыльком.

Ты станешь моим вторым пульсом, извечной тахикардией, жидким огнём.

Я дам тебе время сточить к чёрту нервы, прожечь на хрен кости, взорвать весь мой мозг.

Замри. Не дыши. Не думай. По ножам, по стёклам, по лезвию бритвы шаг-другой…

Начни этот танец, войди в эту реку без берегов.

Нет выхода. Как не было шанса его избежать. Скоро не будет и слов.

Я твой оживший кошмар. Не надейся. Совсем не из снов.

***

– Вы чокнутый? Забыли принять лекарства? Отпустите меня сейчас же! Я буду кричать! ПО-МО…

Всё же пришлось поднять ей руки над головой и закрепить над макушкой в скрещенных запястьях перехватом одной ладони, а второй накрыть не в меру осмелевший ротик. Вот тогда-то она испугалась уже по-настоящему, по всем канонам классики жанра. Вытаращила на меня до максимального предела поглощающие черноту тёмной коморки глазища и беспомощно замычала влажным «ожогом» мне в кожу, когда я слегка вжался в её грудь, живот и бёдра где-то третьей частью своего веса и, соответственно, тела. Даже чуть поелозил пахом по низу её плоского и на ощущение упругого животика, вызывая статическое искры при трении нашей одежды вместе с запредельным приступом паники у хозяйки бабушкиного прикида. Как ни странно, но то, что я тогда почувствовал, мне понравилось. Кроме одного. Того, что это всё было жуткой реальностью для моей перепуганной до смерти жертвы, а не ролевыми играми с моей новой игрушкой. И едва ли она захочет лизнуть мне ладонь, как и потереться лобком о мою зудящую мошонку.

Хотя мне с лихвой хватило и этого. Чтобы кровь вначале с оглушающим залпом ударила в голову и по глазам, а потом потекла вниз огненной лавой в пещеристые тела бескостной мышцы. Внутривенная инъекция из чистого безумия и всех прилагающихся к ней побочек. Вышедшее из-под контроля «знакомство», которое не сулило ничего хорошего ни мне, ни пойманному в мою липкую и очень прочную паутину мотыльку.

– Разрешения кричать, солнышко, я не давал. И хватит тут строить из себя жертву МиТу, поскольку есть вещи куда пострашнее и преследований, и домогательств. А если хочешь уйти сегодня отсюда с относительно целым мозгом… Советую собраться с мыслями и угомонить свою внутреннюю истеричную девочку до приемлемого для нас обоих состояния. Не переживай, физическое насилие и каннибализм, совершаемые определёнными индивидуумами над глупыми Серыми Шапочками – не мой конек. Но, учти, если попытаешься мне соврать, и я это почувствую по любому, даже самому незначительному в твоём голосе намёку, в наше издательство ты больше по собственному желанию не попадёшь. Ты меня, надеюсь, хорошо поняла? Если да, зажмурь глаза один раз.

Видимо, Серая Шапочка не совсём чётко и полностью разобрала смысл моей тирады, вытаращившись на меня даже более выразительней, чем до этого, как на полного психа. Правда, на время угомонилась, прекратив делать попытки переломать себе руки ноги, когда дёргалась подо мной, наивно думая, что с помощью всех этих конвульсивных судорог у неё получится каким-то чудом высвободиться.

– Повторяю ещё раз для особо одарённых. Говоришь мне сейчас правду и только правду, без истерик, воплей и зовов на помощь. Насиловать мне тебя сейчас нет никакого ни смысла, ни удовольствия. Как правило, я это делаю только с обоюдного согласия и в более подходящей для данного мероприятия обстановке. Так что, давай, милая. Соберись и сделай мне одолжение. Скажи, кто ты на хрен такая, и почему Карл заменил тебя на миссис Калвер? Тебя кто-то к нам подослал? Вернее, к Карлу? Пытаешься, протоптать к его мёртвому сердцу извилистую лазейку? Забраться ему под кожу и сделать то, что не удавалось сделать другим на твоём месте все последние четыре года?

Кажется, моя и до этого неслабо обомлевшая жертва остолбенела до такой степени, что в самую пору делать с ней всё, чего только не пожелает душа, хоть гвозди забивай. Само собой, явление сие было временным и обманчивым для нас двоих, но весьма натуральным и животрепещущим. А когда я всё же рискнул убрать с нижней половины её лица свою увесистую ладошку, Анна моментально разморозилась и…

– Вы совсем… спятили? – кое-как выдавила из себя едва живым и сильно дрожащим голоском вполне логичный для себя вопрос. – Да кто вы, мать вашу, такой?

Не знаю, почему, но резануло меня её неподдельным изумлением довольно-таки ощутимо. Даже захотелось рыкнуть сквозь стиснутые зубы.

– Я, вроде как, задал тебе вполне внятный вопрос. Ты кто такая и что забыла в нашем издательстве? Сейчас, если мне не изменяет память, во всём мире бушует экономический кризис, активно накачиваемый противовирусными вакцинами и долгоиграющими планами на маячащий впереди Новый Дивный Мир. При получении желаемой вакансии в желаемом месте большинство жертв данного кризиса сталкиваются с серьёзными проблемами. Вот я и спрашиваю. Каким-таким чудом тебе удалось выгрызть для себя место миссис Калвер? Едва ли через постель своего главного босса, поскольку его очень сложно с первого знакомства и взгляда раскрутить на горизонтальные отношения.

– Вы точно псих! – выдохнула всё ещё шокированная до частичной контузии Серая Шапочка, будто надрывно выплюнула из себя застрявшую до этого в горле пробку. – Я пришла в издательство по вакансии и присланному мне по поданному мною резюме приглашению на место одного из редакторов. А миссис Калвер я временно замещаю на испытательном сроке, пока она проводит свой двухнедельный отпуск со своей семьёй в Куршавеле. Я и не собиралась выгрызать себе её место, мне предложил её подменить сам мистер Мареш. То есть, Карл… Карл Мареш.