— Я с тобой не спорил! — сказал я, но вместо слов вышло невнятное бурчание.

— Да он же замёрз! Айда к нам, согреешься.

— Не! Не!

Плюнув на странную женщину, я растолкал людей и пробрался к краю пирса. Тулле всё ещё плыл. Спокойно, уверенно.

— Да не боись, встретим мы твоего друга. Или это враг? Идем, пятки отморозишь!

Странно. Я стоял босиком на холодных досках, только что вылез из ледяной воды, но холода не чувствовал. Впрочем, я и пяток своих особо не чувствовал. Словно чурбаки вместо ног. Но я дождался Тулле.

— Умэ-мэ-бввве, — пролепетал друг синими губами.

Я кивнул. Понятно. Он явно проклинал меня, мои дурацкие затеи и всех моих предков до седьмого колена.

Нас потащили в чей-то дом в стороне от пристани, распинав куриц и собак, накинули одеяла на плечи, усадили возле очага и всучили кружки с пивом. Внутрь набилось куча народу, и всем хотелось с нами выпить. Ну и расспросить нас, конечно.

Когда я отогрелся, пришлось отвечать на их вопросы.

— Сноульверы. Прибыли вчера вечером. К Рагнвальду на суд. Хёвдинг — Альрик Беззащитный. Кай Эрлингссон. Да пока прозвище не заработал. Мой сохирдман Тулле Скагессон. Скучно стало, вот и поплыли. Хёвдинг запретил в город выходить, так мы вплавь Баба та? Да Фомрир её знает. Захотелось перегнать, вот и перегнал. Зимой? Зимой тоже могу сплавать туда-сюда, если вы лед расколете. Да чего тут такого-то? У вас дрова продают, вот уж где диковина. Где поселили? Пока в каком-то сарае, но скоро переберёмся в город.

Новые знакомцы оказались душевными ребятами, так мне показалось спустя ещё три кружки пива. Кто-то охранял пристань, кто-то перевозил людей через залив, несколько парней сами недавно приплыли в Хандельсби вместе со своими ватагами, но большинство жили здесь, обрабатывали землю, торговали, строили корабли. Меня звали в другие хирды, предложили перейти в дружину к конунгу и даже посватали за какую-то Гунхильду.

— А обратно как? Снова поплывете?

— Не. Думаю, пробежимся. Город посмотрим. Ты как, Тулле? Готов?

— Безумец, — негромко произнес пожилой карл.

— Что ты сказал? — нахмурился я.

— Тебе подойдет прозвище Безумец. Кай Безумец.

Определенно, это звучит лучше, чем Свинокол или Старушколюб, и даже лучше, чем Троллежор. Но я не хотел прослыть человеком, у которого нет ума.

Когда мы с Тулле прибежали обратно, Альрик еще не вернулся, так что мы успели переодеться и кое-как просушить волосы. Я похвастался золотой монетой. Каждый ульвер пощупал ее, взвесил и попробовал на зуб.

— За золото и я бы нырнул, — возбужденно сказал Халле Рыбак. — Пусть даже и плавать не умею.

— За золото любой бы сплавал, — буркнул Бьярне Левша. — А за так — только наши дурни!

— Говоришь, она просто так тебе монету кинула? Может, имя шепнула? Мол, приходи ночью…

— Ага, Каев сморчок после ледяной водички ей приглянулся!

— А что? Каждой бабе свое нравится. Может, той мизинчики по вкусу?

Тролли злоязыкие! Завидовали моему богатству, вот и глумились вволю.

— Жаль, Тулле ничего не досталось. Видать, там и вовсе полмизинца болталось.

— Да не, не болталось. Смерзлось же все! Крошечная ледяная сосулька. С синичий хвостик.

Через какое-то время к нам зашел человечек в странной шляпе, вчерашний торговец дровами. Он вцепился мне в руку и потащил к поленнице.

— Это же ты сейчас плавал? Ты плавал? — тараторил он. — Кай Безумец? Возьми дров сколько надо! Тебе ж согреться надо! Кости застудишь, потом всю жизнь ныть будут.

Я не понимал, что ему нужно.

— Да не нужны мне твои дрова! Чтоб я еще раз за дерево платил?

— Просто так бери. Скажешь, что Эльс Древоруб подарил.

Впихнул хорошую охапку, не каких-то семь полешек, поулыбался и отправил меня обратно. Я отошел на несколько шагов и услышал за спиной:

— Безумец-то? Да вон он идет, с моими дровами…

К приходу Альрика весь наш хирд был сыт, пьян и весел. Выходить из сарая мы отказывались, памятуя наказ хёвдинга, потому гости притащили стол, лавки, снедь. Откуда-то, я даже не понял откуда, появились женщины. Веселые, разбитные и сразу согласные. То один ульвер, то другой брал понравившуюся и уводил вглубь сарая. Мы пересказывали свои подвиги новым приятелям, даже Ящерица повеселел, заливал пиво в кривой рот и щурил глаза. Смеялся.

Лишь про дела в землях Хрейна мы молчали.

Видарссон, перебрав с непривычки, заикнулся было про сакравора, но Хвит тут же заткнул ему глотку куском мяса и завел свою песнь. Одну из первых, которые и слушать неприятно. И в середине особо неудачной строфы прогремел знакомый голос:

— Я ж говорил, что это наши учудили!

От неожиданности я поперхнулся пивом: в дверях стояли Альрик и Вепрь. Хёвдинг улыбался, но ульверы тут же повскакивали с мест, изобразили трезвый сосредоточенный вид, из угла выполз Трюггве, подтягивая штаны. Добрая мина Альрика никого не обманула. Вот уж поистине «молния очами».

— Благодарю за гостеприимство! Я вынужден попросить вас уйти, так как у моего хирда — приказ от конунга Рагнвальда.

— Ладно тебе, карл! Лучше выпей!

К Беззащитному подошел, пошатываясь, один из гостей, пихнул початую кружку с пивом. И отшатнулся, напоровшись на его взгляд.

Вепрь прошелся по сараю и вежливо вытолкал всех визитеров вместе с девками, да так, что никто и возмутиться не успел.

— Собрали вещички и за мной, — приказал Альрик. Его ледяной тон трезвил не хуже водички во фьорде.

Оружие мы сложили на «Волчаре», как и шлемы со щитами, захватили лишь плащи да поясные длинные ножи. Сторожить корабль остался Вепрь, как самый трезвый, и Видарссон, как самый пьяный. А ведь он пил не больше меня! Но привычку он не наработал, видать, прижимистый батя давал полкружки пива по праздникам.

Надо было видеть лица прохожих, когда мимо них проходили ульверы. Крепкие, с выбеленными волосами, в длинных белых плащах из волчьих шкур. Несмотря на малые руны мы смотрелись очень круто.

— Так мы что? Прям к Рагнвальду идем? — спросил я у Тулле. Негромко вроде спросил, но Альрик меня услышал.

— Конечно. Ему как раз не хватает свиных рыл дома.

Я захлопнул рот и принялся разглядывать город. Дома тут были небольшими с двумя входами. Один, как я понял, вел на жилую сторону, а второй — к скотине. Почти все местные держали птицу, свиней, овец. Лошадей было мало, но оно и понятно. Чего их тут держать, когда проще морем добираться? Грязи на улицах было немного, хотя только вчера шел дождь. Кажется, когда-то дороги выложили камнем, который потом покрылся толстым слоем земли, но даже так горожане могли ходить спокойно, не боясь провалиться по колено в первую же лужу. Надо будет в Сторбаше тоже так сделать. И ведь не так уж сложно наколоть камней да рассыпать. Хотя если класть как попало, то скотина может ноги повредить об острый край. И не так уж просто разбить камень. Вот когда стану хускарлом или хельтом, тогда смогу гранит руками крошить. С другой стороны, какой же хельт опустится до такой низкой работы? Для того рабы есть.