— Да без разницы, — Карина пожала плечами и полезла в свой рюкзак за блокнотом и ручкой.

— Тогда давайте с астролябии и начнем, заодно похвастаюсь, — Макс потянулся к своей сумке и достал оттуда медный круг с кольцом наверху.

— Ва-а-у! — рот Карины приоткрылся в немом изумлении.

Местами блестящая, местами выцветшая с частично стертыми знаками на поверхности, астролябия была манящим центром внимания и так и просила ее потрогать. Карина максимально аккуратно взяла ее в руки. Кусочек истории, пронесшийся через столетия, и даже сейчас помогающий людям в измерениях. Карина испытала невероятный детский восторг и предвосхищение к новым знаниям.

— Итак, — начал Макс, — вот эта основа называется «Матер». Предполагаю, что с латинского это переводится, как «мать». В принципе очень логично, учитывая, что этот круг является основой для всех остальных пластин и алидады.

Карина, не отрываясь, смотрела на инструмент.

— Это тимпман. — Макс показал на съёмную пластину поверх основы, — Здесь отображаются небесные координаторы для определенной географической широты. Вот эта штука…

— Так, господин биолог, — прервал Толя, — у нас тут в листе ожидания очень много инструментов. Можете ли вы как-то биологически ускориться?

— Кхех, — усмехнулся Макс, — Хорошо, хорошо. В общем, это называется пауком с отображением звезд, а это алидада — поворотная линейка. — Макс показал все части на астролябии.

— Такая тяжеленькая, — Карина покачала ее в руках.

— Из латуни она, да, — влез Рома с горящими глазами, — но потом уже стали делать из дерева и бумаги.

Карина оглянулась. Все участники подошли ближе к ним, чтобы в очередной раз полюбоваться историческим сокровищем.

— Что будем измерять? — от Карины повеяло неудержимой энергией.

— Давайте опять время? — предложила Соня.

— И угол солнца, — сказал Костя.

— Да, только в обратной последовательности, — подытожил Макс. — Сначала ее нужно вертикально повесить за кольцо.

Карина аккуратно перевернула астролябию и надела кольцо на палец левой руки. Теперь астролябия свободно качалась и могла легко поворачиваться.

— Далее ее нужно повернуть к солнцу. — направлял Макс, а Карина исполняла. — И вот эту алидаду нужно развернуть так, чтобы через отверстия на ее концах было видно солнце.

Карина очень медленно крутила астролябию, не давая ей покинуть вертикальное положение, пока искала нужный ракурс.

— Чуть-чуть правее, — подсказывала Рома почти шепотом.

Через пару еле заметных поворотов Карина смогла поймать солнце в отверстия линейки.

— Да! — воскликнул Макс, — Теперь смотрим значение.

— Восемнадцать градусов, — зачарованным голосом произнесла Карина, всматриваясь в цифры по окружности астролябии.

— Если брать средние значения, то солнце каждый час перемещается примерно на пятнадцать градусов, — поумничал Макс.

— Классно! — сказала Карина.

— Пластина для нашей широты уже вставлена? — поинтересовался Костя.

— Да, — кивнул Макс и повернулся к Карине, — Вот этот тимпман, он является съемным, и раньше моряки его меняли в зависимости от смены курса корабля. И сейчас по нему мы можем определить солнечное время, зная угол.

Карина прищурилась, и ловко поворачивая астролябию в руках, наконец поняла:

— Получается сейчас… где-то 18 часов 20 минут?

— Почти! — Костя показал часы на телефоне и там светилось: 17:58.

— Раньше же представляли Землю центром вселенной и не учитывали изменения в скорости движения Земли вокруг Солнца. Поэтому результат измерения немного отличается от реального. — объяснил Макс.

— По-моему, в новых астролябиях уже вставляют эти коррекционные таблицы? — спросил Костя.

— Да-да, в современных дополнительно есть пластины по колебаниям.

— Это так круто! — воскликнула Карина, все еще трогая астролябию в руках.

— Дарите девушкам цветы, говорили они, — усмехнулся Толя.

— Извините, но нет, цветы точно не надо, — Соня помотала головой.

— Почему? — удивилась Карина.

— Это сложно объяснить… — вздохнула Соня, — но смысл в том, что есть подтвержденный факт, что растения общаются между собой с помощью мицелия. Они реагируют на повреждения, на стресс, предупреждают других. То есть, срывая цветочек, мы заставляем страдать их.

— М-м-м… Как это так. У них же нет нервной системы, как у животных, поэтому они не должны испытывать боли в человеческом понимании, — вмешался Макс.

— Да, но они не люди, и не животные. Суть в том, что все начинают сравнивать растения с известными нами системами жизнедеятельности и считать, что раз нервной системы нет, то они ничего не чувствуют, — сказала Соня звонким, но уверенным тоном.

Затем она посмотрела на деревья и продолжила:

— Но это неправильно. У них своя форма общения с помощью мицелия и химических реакций. И раз они могут выделять феромоны при повреждениях и опасностях, да еще и предупреждать других, значит, и чувствовать тоже могут.

— Это интересная теория… — сказал Макс, глядя вместе с ней на деревья и о чем-то раздумывая.

— Вот еще почему ты растения лечишь, — осознал Жаргал.

— Никогда не думала так о растениях, — немного растерялась Карина. Она внезапно вспомнила историю Сони, и ей снова захотелось обнять ее.

— Я тоже, пока не начала изучать эту тему, — пожала плечами Соня.

— Технически, все-таки прямого доказательства нет, — размышлял Костя.

— Блин, милые цветочки просто взяли и построили целую сеть общения под землей. Какие тут еще могут быть доказательства?! — Толя развел руками.

— Это еще называют древесным интернетом, — добавила Соня.

— Мне надо это всё переосмыслить, — сказал отстраненно Макс, все еще глядя на дерево.

— Так всё, сломали пацана, — Толя хлопнул его по плечу. — Если господина медика заклинило, то эта экспедиция обречена на провал.

— Извиняюсь, — виновато пожала плечами Соня, — я должна была это сказать.

— О нет, что ты, не извиняйся! — Макс посмотрел на нее, — Это нормально. Мне нужно расширить свое восприятие, чтобы принять новую информацию.

— Он такое часто делает, ага, — с восхищением в глазах добавил Рома.

— Да, нужно постоянно подвергать сомнению имеющиеся факты. — согласился Макс.

— Подытожим: цветочки больше никому не дарим, — сказал Толя.

— Мне некому дарить, — признался Жаргал.

Остальные странно промычали в ответ то ли знак согласия, то ли просто так, чтобы не признаваться, что им тоже некому дарить.

— Давайте следующий инструмент показывать, — Костя поднял правую руку