Впрочем, главным эффектом разговора стало то, что Годриг смягчил свое отношение к Максу. Шутки шутками, но новое оружие действительно давало очень большое преимущество перед соседями и то, что обрести его помог именно демон, причем добровольно, сильно подняло его в глазах обоих вояк.

— Эх… жаль, конечно, что земли Свенларда отойдут под руку Седрика, — сокрушенно произнес Годриг.

— Так в чем проблема? — Удивился Макс. — Возьми сам Аннет в жены. Или ты уже не в состоянии заделать ей детишек?

— Ты что такое говоришь?! Она же меня на двадцать лет моложе!

— Так тем лучше. Молодая. Красивая. Соблазнительная. Или ты не уверен в своих силах? Считаешь, что уже слаб для юной леди? — Вместо ответа Годриг насупился, зыркнув исподлобья на Макса. — Не злись. Подожди пока ситуация станет критической и предложи Свенларду такой вариант.

— Он не пойдет на это. Да и никто не поймет. Сын барона сидит холостой, а старый пень на молоденьких девиц рот разевает. Неприлично. Да и слухи.

— Поэтому нужно начать распускать слухи первыми. — Усмехнулся Макс. — Ведь я скоро уеду. И это нужно будет как-то объяснить. Не убегу же я из дома как какой-то взбалмошный мальчишка? А то ведь, если пустить все на самотек, то и такое придумают. Так что, предлагаю обыграть подобное событие вполне официально — торжественные проводы с публичным объявлением причины.

— И что же мы скажем? — Спросил Хайме.

— Что Хель призвала меня к себе на службу, посвятив в… хм… кого-нибудь. Есть у вас что-нибудь в духе ордена Света?

— В Империи существует организация, которая называет себя так. Фанатики, считающие, что любой темный маг должен умереть.

— Отлично. Тогда подшутим над ними. Назовем меня паладином Тьмы. Чем вам не повод? Красиво и эффектно. И никто докопаться не сможет. Особенно в свете того, что по деревням уже давно гуляют слухи о том, что меня спасла сама Богиня от могущественного демона. Вот и подогреем людскую молву.

— Ха, — усмехнулся Годриг. — А ведь верно. С такой репутацией никто на нас даже косо смотреть не рискнет. И девчонку можно будет смело забирать. Свенлард ради выживания отдаст не задумываясь.

— Не раскатывай губу, старый развратник, — произнес Хайме. — Девчонку-то тебе отдадут, а что дальше делать будешь? Одно дело крестьянок валять, а другое дело ввести в дом мачеху, которая погодка собственной дочери. Адда тебе всю плешку проест.

— Ничего. Политическое ведь дело. Ради него и на жертвы можно пойти….

Поздно вечером того же дня

— Макс, — заглянул Хайме в лабораторию. — Ты позволишь?

— Да. Собственно, я удивлен, что вы так долго продержались. — Улыбнулся юный барон. — Вы слегка заинтригованы моим поведением и хотите кое-что спросить?

— Ты прав, — кивнул Хайме. — Зачем ты сегодня подошел с этим странным разговором? Годриг от предвкушения чуть ли не как бабочка порхает.

— Я не хочу оставлять за собой ненависть и сожженные мосты. Я же вижу, что Годриг меня ненавидит и считает виновником гибели его сына. Даже несмотря на то, что сынок у него был редкий болван и доставлял всем окружающим одни проблемы. Не думаю, что я когда-нибудь сюда вернусь, но все равно.

— А я думал, что демоны считают всех остальных грязью под ногами.

— Сословное общество не без недостатков. Впрочем, подобное отношение не должно мешать здравому поведению. Я забрал у Годрига сына. Это очень расстроило барона, и я считаю, что должен дать ему шанс сделать себе еще детей. Да и вообще — хорошее отношение, пусть и из страха, должно оплачиваться. Он ведь мог и попытаться меня убить, но ему хватило здравого смысла поступить правильно.

— Но ведь тебе не обязательно было все это делать, — чуть наклонив голову, сказал Хайме. — Авторитет Хель силен.

— Вы получаете то, что награждаете, — улыбнувшись, произнес Макс. — Мне понравилось, что Годриг смог сдержаться и поступать трезво. И я выражаю ему свое удовольствие с расчетом на то, что он и дальше будет следовать этому ориентиру.

— Ты слышал весь наш разговор? — Лукаво спросил Хайме.

— Конечно.

— И что ты скажешь относительно Адды? Она ведь, и правда, в тебя влюблена по уши.

— И?

— По замку ходят слухи, что вы с ней немного увлеклись…

— Меня это должно волновать? Собака лает, ветер носит. Или это предложение не разочаровывать сплетников? — Усмехнулся Макс. — Нет, любезный друг, я не стану этого делать. Адда девушка красивая, но я вполне контролирую свои желания. Я уеду, а она останется. Если бы она изначально повела себя плохо, то, безусловно, я воспользовался бы положением. А так — я не хочу портить ей жизнь. Сколько людей знает, что я демон? Вот. Остальные будут считать, что она понесет от родного брата. Хотите ей такую славу? Кроме того, я не знаю, что у нас родится и не горю желанием рисковать.

Макс стоял у окна в надвратной башне замка Дерон и смотрел на лучи заходящего солнца. На небо уже вылезла первая луна, смотрящаяся бледной поганкой на фоне смазанной, чуть красноватой синевы.

Вот и подошел к концу восьмой месяц пребывания юного демона в этом мире, который уже умудрился ему осточертеть до зеленых чертиков. Вечная грязь, антисанитария и убогость вызывали чуть ли не физические страдания одним своим видом. А единственное желание, которое он испытывал практически перманентно заключалось в желании вернуться домой в свою квартиру с кондиционером, шикарной ванной комнатой и доступом к привычному объему информации, из-за нехватки которой он испытывал постоянный голод, что чрезвычайно выматывало.

Кроме того, ему хотелось женщину. Сильно. Иногда чуть ли не ломало из-за того, что перестройка организма под влиянием духа демона время от времени формировала сильные гормональные выбросы. Одной Ллосс известно, чего Максу стоило устоять перед перманентным напором Адды, чем дальше, тем больше желавшей залезть к нему в постель. Особенно после того, как он начал процедуру ее культурного развития в области гигиены и эстетики отдыха, чтобы банально не мучиться от постоянного присутствия вонючки рядом. Но Макс держался, контролируя свои страсть и желание.

С другими же «леди» местного разлива у него ничего толком не получалось. Банально пропадало всякое желание из-за нечистоплотности. Он даже не знал, откуда у него взялась такая щепетильность в этом вопросе. Ведь до перерождения парень умудрился побывать в разных ситуациях. А тут — страсть как рукой снимает, едва лишь убийственный аромат средневековой женщины достигает его носа. Однако кроме него подобные проблемы никого не заботили. По крайней мере, аборигены развлекались много, часто и с огоньком. Причем без сильных моральных терзаний в этом плане.

— Господин барон, все готово, — донеслось со спины.

— Хорошо, — кивнул он и направился во двор, где его ожидал конь, подаренный «отцом» на последний день рожденья.