по пятичасовой щетине, покрывающей его лицо. И продолжаю свой путь вниз, пока не добираюсь до верхней пуговицы его хенли и не расстегиваю ее.

В тот момент, когда мои пальцы касаются твердых мышц его живота, он шипит, выгибаясь вперед, навстречу моему уже ноющему центру. Я провожу ногтями вниз, каждый мускул напрягается от этого движения, а затем я поднимаю его рубашку все выше и выше, пока он не дотягивается до шеи и одним движением не срывает ее, отбрасывая в сторону.

Освещение в комнате состоит только из бледного лунного света, и он купает нас в своем сиянии. Тело Паркера — произведение искусства, он должен проводить часы в спортзале, чтобы достичь такой формы.

— Мне нравится, когда ты так смотришь на меня, любимая, — хрипло шепчет он.

Я поднимаю на него глаза, и мне становится немного стыдно за то, что меня застали за столь откровенным разглядыванием его. Но как же иначе?

Тело мужчины — это сплошные острые выступы и застывшие плоскости, и мне хочется не спеша познакомиться с каждой из них. Я хочу потерять себя в его теле, запомнить каждый его сантиметр.

Паркер быстро сбрасывает с себя джинсы и боксеры и устраивается между моих бедер. Из-за его огромных, громоздких плеч я кажусь почти маленькой на его фоне. Опустив взгляд, я вижу, как его член упирается в живот, твердый и ОГРОМНЫЙ. Сказать, что он больше среднего, значит, не сказать ничего.

Нет, член Паркера Гранта просто гигантский.

По-другому и не скажешь, и на секунду я забеспокоилась, поместится ли он. Длинный, с прожилками, с толстой грибовидной головкой.

При виде его рот буквально наполняется слюной. Я так хочу попробовать его на вкус.

Не торопясь, он скользит руками по внешним частям моих бедер и сжимает их в своих ладонях. В кои-то веки я рада своим широким бедрам.

Слава Богу, что я побрила все тело перед тем, как прийти сюда сегодня, иначе было бы неловко.

Паркер опускает голову между моих бедер и трется грубыми волосками своей щетины о чувствительную кожу, а затем проводит носом по моим складочкам и глубоко вдыхает.

— Ты так чертовски хорошо пахнешь, Квинн, — пальцами он раздвигает складки, обнажая мой пульсирующий клитор, и проводит по нему языком.

— О, Боже, — вскрикиваю я.

В ответ на это моя спина выгибается, а руки находят его волосы, чтобы притянуть еще ближе к себе. Без предупреждения он широко раздвигает меня и начинает пожирать, как голодный человек, съедающий свою последнюю пищу. Чередуя сильные и быстрые удары, он ласкает мой клитор языком, затем берет его между губами и сосет, расплющивая язык и облизывая меня от попки до клитора, снова и снова.

Ничто и никогда не доставляло мне такого удовольствия. Никто и никогда не доводил меня до оргазма так быстро, так легко.

Он проводит языком по моему входу, проникая внутрь, затем заменяет язык пальцем. Пока его язык двигается по моему клитору, он добавляет еще один палец и грубо трахает меня. Звук настолько эротичен, что мурашки бегут по моим рукам, а соски твердеют, пока он трахает языком мою влажную киску.

— Блядь, ты такая отзывчивая, любимая. Кончи для меня.

В тот момент, когда мне кажется, что я сейчас сгорю от давления его пальцев и ритма его языка, он поглаживает мою точку G, и мое зрение теряет четкость.

Черные точки мерцают у меня перед глазами, а мои руки отчаянно дергают его за волосы. Давление, это слишком сильно.

Я сопротивляюсь этому чувству, ощущению, что могу описаться, и позволяю оргазму взять верх. Внезапная мокрая струя вырывается из моего тела, я содрогаюсь, все мое тело дрожит от силы оргазма, а он все не прекращает атаковать мой клитор языком. Он доводит дело до конца, не останавливаясь. Только когда дрожь утихает, и я, задыхаясь, лежу на кровати под ним, он отстраняется, оставляя последний нежный поцелуй на моем чувствительном клиторе.

— Черт возьми, это было невероятно, — бормочет он.

Реальность ситуации накатывает на меня, и я сажусь прямо, готовая к бегству.

Боже мой, я только что… описалась? На Паркера? Когда его лицо было зарыто в моей киске? Впервые в жизни?

— Паркер, я… — я замолчала, не в силах встретиться с ним взглядом, — боже, мне так жаль.

— За что ты извиняешься, Квинн? Ты только что залила все мое гребаное лицо, и я никогда в жизни не видел ничего более сексуального. Тебе совершенно не за что извиняться. Как насчет того, чтобы сделать это еще раз? — он ухмыляется. Моя влага все еще блестит на его подбородке и губах, и все, что связано с этим моментом, заставляет мое тело работать на пределе возможностей.

Это так невероятно привлекательно, что он возбуждается от моего тела, от моего вкуса. Подбирая отброшенную рубашку, он вытирает рот и притягивает меня к себе для поцелуя. Я все еще чувствую свой вкус на его языке, мускусную сладость, которая, кажется, чувствуется в поцелуе.

Его поцелуи томительны и пикантны, а его язык танцует с моим. Каким-то образом мы снова оказываемся на его кровати, и на этот раз он между моими раздвинутыми бедрами. Головка его члена упирается в мой вход, и у меня вырывается стон.

Губы Паркера обхватывают мой сосок, посасывая и дразня чувствительную плоть, и этого достаточно, чтобы свести меня с ума.

— Ты нужен мне, пожалуйста, — умоляю я.

Он отстраняется, со звуком отпуская мой сосок, и его затуманенные похотью глаза встречаются с моими. Это происходит, моя голова ясна, помутнение от выпитого ранее гоголь-моголя прошло, мои мысли сфокусированы на нем.

Нет ничего, чего бы я хотела больше. Хочу, чтобы он был внутри меня. Я хочу быть наполненной им.

Паркер видит выражение моих глаз, лица. Должно быть, он видит мою потребность, потому что отступает назад и тянется к презервативу на прикроватной тумбочке рядом со мной, но моя рука на его предплечье останавливает его.

— Я… я принимаю противозачаточные средства и на сто процентов чиста. К тому же, у меня давно никого не было, — говорю я, — если ты хочешь… ну, знаешь, обойтись без презерватива.

— Черт, Квинн. Нет ничего на свете, чего бы я хотел больше, чем трахнуть тебя без резинки, — он ругается, опускает голову, чтобы снова взять мой рот. Поцелуй становится неистовым, никто из нас не хочет отстраняться друг от друга. Мои руки сгребают его руки, а он перекатывает мой сосок между пальцами, грубо сжимая его.

— Сейчас, пожалуйста.

Потянувшись между нами, я впервые сжимаю его член в