litbaza книги онлайнНаучная фантастикаФормула Бога. Возвращение - Юрий Витальевич Яньшин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 66
Перейти на страницу:
уж доверять в этом жестоком и беспокойном мире можно только одному человеку на свете, и у этого человека было имя «папа». Именно в силу этих обстоятельств она очень трудно сходилась на коротке с кем-нибудь, имея в подружках всего пару соседских девчонок сверстниц и собаку с нелепой кличкой «Фуфайка», в которой поистине души не чаяла. Инесса не напрасно пользовалась отцовской любовью и служила предметом его постоянной гордости. Девочка была очень искренней и правдивой, но правду говорила, как оказалось не всю, и не всегда…

Как-то раз, вернувшись после полевых учений, забирая в очередной раз Инессу из садика, он обратил на себя внимание пожилой воспитательницы. Она подошла к нему и потянув за рукав отвела в сторонку, пока Инесса возилась с упрямыми шнурками, которые ни в какую не желали завязываться. В отличие от молодых воспитательниц, она помнила наизусть имена и отчества всех родителей детей ее группы:

— Захар Ильич, голубчик, вы обратили внимание на синяки, которые присутствуют на коленях вашей дочери?

— Да, Клавдия Тихоновна, обратил, — подтвердил он.

— И что вы думаете по этому поводу?

— Я спрашивал у дочери буквально вчера. Она сказала, что упала.

— Да?! И где же?

— Говорит, что во дворе. Бегали с другими девочками наперегонки и упала. А что?

— Видите ли, молодой человек, — она сняла с носа большие очки в роговой оправе и в задумчивости стала складывать и раскладывать дужки, — я занимаюсь детьми уже более тридцати лет, поэтому уж поверьте моему опыту, это никак не связано с падением. Если бы это было простое падение, то оно бы непременно сопровождалось ссадинами и царапинами, как это обычно бывает. А здесь, как вы сами можете убедиться сплошной кровоподтек синюшного цвета, но без кожных повреждений.

— А что это тогда, по-вашему? — уже с ноткой страха спросил он.

— Не знаю, — пожала она плечами. — Мне она сказала то же самое.

— Честно говоря, я привык доверять словам своей дочери, — уже чуть более холодно сказал Захар.

— Я тоже уже хорошо знаю вашу дочь. Но мне кажется, что это не тот случай.

— Что вы имеете в виду? — продолжал недоумевать он.

— Ничего. Просто советую поговорить с ней начистоту. А если не поможет, то пронаблюдать за ней.

— Вы предлагаете мне шпионить за собственной дочерью?!

— Не шпионить, а понаблюдать. Согласитесь, что это разные вещи. Кстати, а почему я так редко вижу ее маму?

— Почему «кстати»?! Она вчера забирала и позавчера тоже, — опешил он. Потом взяв ситуацию под контроль, уже несколько извиняющимся голосом добавил. — У нашей мамы очень сложный график работы.

По дороге домой, он все время пытался разговорить дочь по поводу обнаруженных синяков. Но так ничего и не добился. Инесса была неприступна, как сейф швейцарского банка. Расспросы жены тоже не дали никаких результатов. Инцидент постепенно начал забываться, перейдя в разряд «очевидного, но невероятного». Через непродолжительное время их дивизию опять подняли по тревоге и марш-броском отправили в степь под Оренбургом, где должны были состояться общевойсковые учения под командованием чуть ли не самого Иванова, который иногда любил себя поразвлечь подобным масштабным зрелищем. Но что-то там, как обычно не срослось в верхах, и учения пришлось свернуть раньше планируемого срока. Безумно соскучившись по дочери, Захар летел домой как на крыльях. Была суббота, поэтому в садик за ней идти было не нужно. Бегло оглядев двор и не найдя там дочери стал подниматься домой. Он хотел сделать сюрприз и появиться дома неожиданно. Тихонько вставив ключ в замочную скважину, открыл дверь. Еще из прихожей услышал какой-то унылый речитатив жены и вторящий ему детский надрывный голосок. Поставив тихонько «тревожный» чемодан на пол, Захар осторожно выглянул из-за дверного косяка. От увиденного его глаза моментально полезли на лоб. На стуле, спиной к нему сидела Оксана и монотонным голосом с остановками читала какую-то религиозную белиберду из раскрытого журнала, который держала на вытянутых вперед руках. А рядом с ней, стоя на коленях, Инесса повторяла за матерью ее слова. Недолго думая, Захар коршуном ринулся к дочери, чтобы поднять ее с колен. И только подскочив вплотную, понял, что она не просто так стояла на коленях перед распятием. На полу лежала картонка размером примерно с альбомный лист, на которой густым слоем была насыпана гречневая крупа. Именно на крупе своими коленями и стояла его дочь. Подхватив ее под локотки, поставил на ноги. Ноги у ребенка дрожали. Кинув взгляд на дрожащие коленки ребенка, Захар на секунду впал в ступор. Крупа была буквально вдавлена в кожу Инессы. А ее острые грани, как десятки мелких гвоздей впившись своими кончиками, оставили не просто отпечатки на коленках, а превратили их в кровавое месиво. Мелкие, как бисер капельки крови, кое-где уже подсохшие, видно она уже долго стояла на коленях, покрывали собой почти всю поверхность истерзанных коленей. Только завидев своего любимого папку, дочка, наконец, решилась заплакать, давая волю накопившимся чувствам боли, обиды и счастья от его появления. До этого, она судя по всему, как-то крепилась, вынося на себе неимоверные страдания. ЯРОСТЬ. Ярость от увиденного ужаса мгновенно бросилась ему в голову и затопила собой мозг. Подскочив к испуганно таращейся супруге, до которой начинал доходить ужас содеянного, он, обхватив ее плечи начал трясти супругу как спелую сливу, крича и брызгая ей в лицо слюнями:

— Тварь! Тварь! Тварь! Я убью тебя, паскуда! Придушу, а башку твою поганую в мусорное ведро брошу!

Голова Оксаны от такой неимоверной тряски болталась, как привязанная на веревочке, из стороны в сторону. Казалось еще один миг, и она просто отвалится, откатившись куда-нибудь под диван. Она вопила во все горло, противно и с привизгом бензопилы, пытаясь вырваться из рук Захара. Но не тут-то было. Из стального захвата рук, привыкшего банить стволы своих «гвоздик» майора вырваться было невозможно. Клещи его пальцев, с неумолимостью подбирались к ее горлу. Оксана уже начала хрипеть, беспорядочно размахивая руками. Лицо Захара было страшным. В эти мгновенья из него выплескивались вся боль и горечь, которые он претерпевал все эти годы. А смешавшись с яростью, брызжущей из его глаз трансформировались в смертный приговор для жены. Зрелище было настолько ужасным и непривычным, что Инесса, перестав давиться своими слезами с распахнутыми в крайнем изумлении глазами, молча смотрела, засунув в рот кулачок, как папа первый раз в жизни поднимает на маму руку. Очнувшись от оцепенения девочка, несмотря на свои раны, резво подбежала к сцепившимся родителям и дергая отца за штанину изо всех своих сил закричала:

— Папа! Папа! Не

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 66
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?