– Просто показалось, – ответила Иона, но голос ее вдруг стал выше и тоньше.

Значит, врет.

– Нет, объясни как есть.

Иона опустила глаза, а Зейн снизил скорость, чтобы следить одновременно и за дорогой, и за собеседницей.

Иона тяжело вздохнула. Скрестила руки на груди, будто пытаясь отгородиться. Но этим жестом она только лишний раз привлекла внимание Зейна к собственному бюсту.

– Ты назвал меня милой.

– И это правда.

– Ничего подобного. Милыми бывают дети. Или щенки. А я взрослая женщина, и ничего, как ты выражаешься, «милого» во мне нет!

Зейн не смог сдержать улыбку. Когда Иона сердилась, очаровательный шотландский акцент становился еще более явным, и это было так мило…

– Щенки, говоришь? – решил поддразнить ее Зейн. – У тебя когда-нибудь был щенок?

Иона бросила на него уничижительный взгляд: – Ничего смешного, Монтойя.

– Делаю вывод, что нет, – как ни в чем не бывало продолжил Зейн, игнорируя ее суровое молчание. – Иначе ты бы знала, что иногда щенки ведут себя совсем не мило. Год назад взял в приюте шестинедельного щенка. Метис, наполовину лабрадор. Так он сжевал ботинки за шестьсот долларов, напрудил лужу в кладовке, пил из унитаза и чуть до смерти меня не зализал. И все это только за первый день.

Зейн вспомнил, как сегодня утром любовь всей его жизни взяла да и сунулась влажным носом ему в ухо, когда он поднимал штангу. Чуть на себя не уронил.

– Ну как, мило?

– Скажи, что не вернул его в приют.

Зейн хотел еще немного подразнить Иону, но потом передумал.

– Нет, мы пришли к соглашению. Жевать можно только собачьи игрушки, а писать в кладовке – только если там пожар начинается.

Зейн повернулся к Ионе. Она смотрела на него с растроганной улыбкой.

– Над остальными двумя пунктами пока работаем.

– Как зовут твою собаку?

– ПЧ.

– Это еще что за имя? ЧП наоборот? Жуть…

– Нет. ПЧ – сокращенное от Печеньки.

– Шутишь, – хихикнула Иона.

В ее смехе было что-то сексуальное и притягательное. Зейн диву давался – и с чего они вдруг заговорили о собаке?

– Между прочим, печеньки – мое любимое лакомство, – притворно обиженным тоном принялся отбиваться Зейн. – А ПЧ примерно такого же цвета, золотистого, вот и прижилось…

– Теперь понятно, – ответила Иона. Из настороженной ее улыбка превратилась в теплую и дружескую.

Пора менять тему и снова превращаться в коварного соблазнителя.

– В общем, – произнес Зейн, пытаясь закруглить шутливую беседу, – я называю милыми не только тех, кто писает в кладовке и пьет из унитаза.

Иона фыркнула:

– Приятно слышать.

Зейн рассмеялся в ответ, хотя на самом деле едва сдерживал возбуждение. Вот они подъехали к домику Ионы, и Зейн остановил машину.

– Впрочем, если залижешь меня до полусмерти, буду совсем не против.

Зрачки Ионы расширились, веснушчатые щеки залил румянец. Зейн провел пальцем по ее гладкой коже, заправил за ухо выбившийся локон.

Иона облизнула нижнюю губу, взгляд огромных миндалевидных глаз опустился на губы Зейна.

Потянувшись, он коснулся ладонью ее щеки и нежно поцеловал в губы. На этот раз торопиться ни к чему.

Иона ахнула. В воздухе витал запах «Маргариты» и желания. Зейн провел языком по ее губам. Целовать Иону было все равно что глотнуть холодной вишневой колы в жаркий летний день.

– Впрочем, эту обязанность я готов взять на себя, – тихо произнес Зейн. Хватит изображать равнодушие. – Выбирай.

Прикосновения пальцев Зейна к щеке не давали сосредоточиться на разговоре. Иона судорожно вздохнула. От Зейна ненавязчиво пахло чем-то легким, но острым – кажется, одеколоном. А еще – морем.

Значит, он все-таки ее хочет.

Тут желание нахлынуло с новой силой.

– Ну, я жду ответа. – Хриплый голос Зейна только усугубил эффект. – Как скажешь, так и будет.

«Ну конечно, я на все согласна», – подумала Иона. И, не успев опомниться, произнесла эти слова вслух.

Зейн тут же улыбнулся и снова поцеловал Иону:

– Пошли в дом.

Иона кивнула. Но когда они вышли из машины, взялись за руки и поднялись на узкую веранду, Иона вдруг начала тревожиться: а вдруг что-то пойдет не так? Иона принялась лихорадочно рыться в сумке в поисках ключа, а Зейн тем временем гладил ее спину.

Иона вошла в темный домик первой, и Зейн захлопнул за ними дверь. Но теперь к вожделению примешивался страх.

Вместе они вошли в кухню. Иона бросила ключи и кошелек на стол, подошла к раковине и налила себе стакан воды. Трепещущие пальцы едва не выронили стакан, когда теплые руки Зейна обхватили ее талию, и от его близости закружилась голова.

Зейн начал целовать шею Ионы, и она запрокинула голову, инстинктивно поддаваясь на его ласки, несмотря на все сомнения.

– Ты великолепна. – Горячее дыхание щекотало шею.

Иона ягодицами чувствовала эрекцию Зейна.

– Вкуснее, чем любая печенька…

Глупый комплимент заставил Иону издать нервный смешок, но прикосновения сильных рук Зейна все больше усиливали внутренний жар. Иона застыла.

Гладя ее бедра, Зейн развернул Иону к себе. Взяв стакан из ее онемевших пальцев, поставил на столешницу.

– Иона, если передумала, так и скажи.

Голос звучал напряженно, но не рассерженно.

Иона подняла глаза, и на какую-то секунду у нее перехватило дух.

– Нет, не передумала. Просто нервничаю.

Зейн начал гладить ее бедра сквозь тонкий лен.

– Почему? Может, мы слишком торопимся?.. После Демареста…

– Зейн, он меня не принуждал, если ты об этом… – Иона покраснела до корней волос, но смело продолжила: – Мы спали всего пару раз, а потом я ему надоела. – Упрямо выпятив подбородок, Иона заставила себя посмотреть Зейну в глаза. Хватит стыдиться. – Оказалось, я в этом деле не слишком хороша.

Иона кашлянула, потянулась за стаканом с водой и сделала большой глоток, надеясь избавиться от кома в горле.

– В каком деле? В сексе?

– Да… Напрягаюсь, нервничаю, не могу расслабиться, а потом момент проходит…

Зейн наморщил лоб. Все, романтической обстановки как не бывало.

– Значит, Демарест внушил тебе, будто с тобой что-то не так? – спросил он напряженным голосом.

Иона неопределенно пожала плечами. Она твердо решила не оправдываться. В конце концов, не всем быть сексуальными богинями и достигать по нескольку оргазмов за один раз.